— Эм… И что?

— Курултай стучат.

— Прости, ты о чём?

— Ну, курултай. У орков есть такой обычай. Когда мы все собираемся толпой, идём бить врага и праздновать, что побили. Называется курултай. Иногда, если враг вкусный, его варят.

Увидев моё лицо, Уру-Бука потряс головой:

— Нет, вы не подумайте. Это старый обычай, мы его давно не применяем.

— Дай угадаю. Давно — это с прошлого курултая, да?

Орк не ответил, разведя руками.

Лес позади эльфов ожил. Из-под зелёных деревьев выходили зелёные орки. Много-много. От одного края леса до другого. Столько разом я никогда в жизни не видел. А впереди, верхом на сороне, ехал светящийся от довольства Харзакин. Привёл-таки!

Строй эльфов дрогнул и остановился. Остроухие поняли, что просто так их не отпустят, а будут бить. Возможно, даже варить с хреном и петрушкой. И решили продать свои жизни как можно дороже.

— Ну что, Бука, мы победили?

— Да, Владыка.

— Будем добивать или потребуем сдаться?

— Ммм…

Орк задумался.

— Сдаться это в подвал? За выкуп?

— Угу.

— Тогда, пусть сдаются. Варить их плохо. Эльфы же старые, жёсткие. А у меня зуба нет, чтобы кости грызть.

Я покосился на Буку. Да, генерал, да, умный. Но дикарь дикарём в душе, сколько его ни воспитывай.

— Владыка, а может…

Уру-Бука недоговорил. Воздух перед нами сгустился, став сначала серым, а потом и вовсе темнотой. На меня дыхнуло дикой первозданной магией, заставив пошатнуться в седле. Мрак сложился в огромную человекоподобную фигуру и навис надо мной.

— Влады…

Ударом чёрной ладони фигура отправила Уру-Буку в полёт, когда он попытался заслонить меня.

— У-у-у-у…

Вокруг тёмного ужаса разбегались все бывшие на поле. И орки, и эльфы, и скелеты. Быстрее всех бежали сороны, сбросив седоков. Битва закончилась, и вовсе не так, как ожидалось. А я остался наедине с фигурой из мрака.

* * *

— Ты! — загромыхала фигура.

— Я. Иван Чернов. С кем имею честь разговаривать?

Во мраке фигуры мигнули и уставились на меня шесть огненных глаз.

— Я Тьма! Первозданная Бездна, Мать Теней, Жена Вечности и Хозяйка Пустоты!

— Очень приятно. Давно хотел с вами познакомиться. Есть, знаете ли, вопросы к вам.

— Ты! — голос загрохотал камнепадом. — Ты всё испортил!

— Что именно?

— Баланс Тьмы и Света! Кто дал тебе право портить схему?!

— Извините! — я даже привстал в седле. — Это не баланс! Баланс — это когда одинаково с обеих сторон. А тут издевательство, а не баланс. Почему тёмных всегда били? Мы что, бесплатная груша? Это как так получилось…

— Заткнись! Заткнись! Заткнись!

Тьмы заорала на меня так, что заложило уши.

— Не твоего ума дела, какой баланс! Ты всё испортил!

Она топнула ногой.

— Отправляйся откуда взялся!

Рука Тьмы взлетела вверх и рухнула на меня.

Упс! Ничего не произошло.

— И всё-таки, — я продолжил, — мне хотелось бы знать. С какого перепугу светлые всё время побеждали тёмных?

— Я сказала, заткнись! Отправляйся в мир, откуда пришёл!

Тёмная ладонь снова поднялась и ударила по мне. И снова ничего не изменилось.

— Дамочка, не надо на меня орать. Во-первых, меня нельзя выкинуть из этого мира без моего согласия. Во-вторых, я задал вопрос.

— Хррр…

Нас прервал Уру-Бука, подкравшийся к Тьме сзади.

— Ты мне второй клык выбила! — орк бросился на Тьму.

— Да отвяжись ты, — она пнула его ногой, и Уру-Бука опять куда-то улетел, обиженно вопя.

— Ты! — Тьма наклонилась надо мной. — Не хочешь уходить? Тогда я тебя…

— Отойди от моего папы!

Между мной и фигурой из мрака стояла Дитя Тьмы.

— Ты плохая! Не смей трогать папу! А то я тебе в глаз вилкой ткну!

Тьма ошарашенно замолчала, а затем вперила в девочку тяжёлый взгляд.

— Дитя… Почему ты не вернулась домой, когда я тебя позвала?

— Мой дом здесь, — Дитя показала Тьме язык, — тут меня любят, поняла?

— Что?

— Любят. Ты хоть раз со мной пасочки делала? Куклу дарила? Раскраску с карандашами дала? На шее меня катала? Нет! А папа — да. Не дам его обижать!

— Отойди, это…

— Моё дело! Мой папа! Мой дом!

Не знаю, что это было за колдовство, но вилка Дитя налилась багровым светом, от которого у меня по спине побежали мурашки. Так, должно быть, светится преисподняя, самая её сердцевина. Тьма отшатнулась от этого свечения, как от удара.

— Ты не посмеешь, Дитя.

— Папу не тронь.

Тьма отступила.

— Я не буду убивать его. Довольна? А теперь отойди, когда старшие разговаривают.

Дитя отступила на шаг, но стояла напряжённая, готовая в любую минуту ткнуть вилкой.

Огненные глаза Тьмы снова посмотрели на меня.

— Да, я оставлю тебе жизнь, раз у тебя такая защитница, — фигура усмехнулась, — вместо этого я накажу тебя по-другому.

Я пожал плечами. Ну, накажет и накажет. Тоже мне, угрожательница.

— С этого момента я лишаю тебя звания Чёрного Владыки!

Тьма выдержала паузу, надеясь на мою реакцию. Но так и не дождалась.

— Ты глупый? Дурак? Всё, ты больше не Чёрный…

— Я слышал, не глухой. Ну не чёрный, так не чёрный. Да всё равно.

— Теперь ты никто!

— Это ещё почему? Да, не Чёрный. Теперь я просто Владыка. Замка Калькуары, города Ивановска и окрестных земель.

— Ты вообще не Владыка!

Она затопала ногами, впадая в истерику.

— Это ещё почему? Замок принадлежит мне, я его получил в наследство. Тебе любой юрист скажет, что всё по закону. Так что я — Владыка, даже не сомневайся. И знаешь, мне нравится, как это звучит: сам себе Владыка. Без всяких там сущностей, претендующих командовать. Сам себе Властелин — это звучит гордо!

— Ты не можешь быть Владыкой! Ты не Властелин!

— Чем докажешь?

— Я… Я… Убью тебя!

Дитя выставила вилку, но её снесло ударом тёмной руки.

— Угук!

Фигура замолчала и уставилась на Сеню.