пьянствуют, не верю! Пьяный на фронте — форма суицида и потенциальный труп. Десятки моих знакомых, приятелей, друзей среди офицеров не пьют и даже редко кто курит. Что касается ненормативной лексики, то наши «окопные институтки с изысканным слухом» глухи, иной речи не понимают и не принимают. К словам я бы ещё добавлял черенок лопаты — доходчивей.

Ну и по поводу гуманитарки. Что-то не видел на рынке сплетённые нашими чудесными женщинами сети, «кикиморы», «леших», оптику, беспилотники, антидроны и т. д. (их и в магазинах-то нет!). Ну, а когда в качестве аргумента прозвучало: «Во Владивостоке все рынки завалены сухпайками и спальниками» — оторопел. Собранная в Белгороде гуманитарка во Владивостоке? Каким образом? «А что тут ехать? Загрузили машину — и вперёд!» Господи, да вы в школе географию проходили? Вы хоть раз карту видели? Вы расстояние посмотрите! Сколько горючего надо, какие затраты — не окупится никакими спальниками и сухпайками! К тому же сухпайки не входят в ассортимент гуманитарщиков. Может быть, «бобры» в дальневосточную тайгу дрова гонят? Или «Ресторанчик» борщи консервирует для Приморья? Абсурд, но язык, как известно, без костей, вот и треплется, как помело на ветру.

Можно не любить государство, но ведь это мы в 1991-м разрушили великую державу, руководствуясь «весь мир насилья мы разрушим до основанья, а затем мы наш, мы новый мир построим…». Гримасу слепили. Можно не любить (и по праву) власть, но ведь сами пестуем всех этих «слуг народа». Но Россия — это другое, и сражение идёт за право быть русским, за право жить здесь и право умереть тоже здесь.

14

Сегодня ровно год, как началась война России с Западом. Смертельная схватка, а для России на право быть русскими, на право жить. Война, лукаво именуемая спецоперацией. Потом будут попытки назвать её КТО — контртеррористической операцией, и для придания её легитимности в спешном порядке приняли в состав Российской Федерации ЛНР, ДНР, занятые нами Херсонскую и Запорожскую области.

Харьков оставили в стороне, хотя с таким же успехом могли это сделать, но тогда его пришлось бы освобождать, а это, видимо, не входило в планы договорнячков. Более того, фактически без боя передали Киеву города и сёла, тот же Купянск или Волчанск.

Можно подвести итоги этого трагического года. Именно трагического по своим последствиям. Блестяще начатая операция первых дней завершилась провалом со значительными потерями не только в элите армии — спецназе ГРУ и ВДВ, но в других родах войск, включая технику. Причём это не было военным поражением — это было политическое решение, за которым стоял испуг компрадорских кругов, которым не нужна была победа России.

Именно двадцать четвёртого февраля вопреки чиновникам/чиновнице из областного минкульта провели песенно-поэтический фестиваль, посвященный годовщине начала Специальной военной операции. Первый фестиваль и впервые в России! Именно вопреки, а не благодаря. Фамилии её не называю — всё равно её забудут, как только слезет/сгонят с кресла, а память о фестивале останется.

Была проявлена не просто дурость чиновничья — это была открытая конфронтация. Информационное замалчивание, препятствие районным отделам культуры организовать творческие коллективы и направить их на фестиваль, отказ в финансировании и всевозможные мелочные шпильки. Это были бои местного значения местной бюрократии, ненавидящей Россию, русское, патриотизм.

Что это — тупость, недомыслие, умышленность или слагающая предательства России? Ведь упустили такой шанс, что Белгород зазвучал бы на всю страну и их бы осыпали звёздами, а они затеяли интриги. Когда оценила в информационном поле столица, когда весть о фестивале разнеслась по СМИ и сайтам, то сразу же потянули лавры на себя. Да за-ради бога! Сами вас цветами осыплем, только не мешайте. На что способны чиновники от культуры, так это отчёты да компиляция чужих идей.

Да нет, они не «ждуны», не предатели, не жовто-блакитные. Они никакие! Они бесцветные. Просто бесцветные, тухлые, чеховские чиновники с жизненным принципом «как бы чего не вышло». Они серость, воинствующая серость, воюющая с русской литературой, потому что она может повести за собою и ведёт. С классической, национальной и патриотической литературой. Фактический запрет на литературные встречи на площадках, курируемых или контролируемых минкультом. Запрет на любые слова об СВО. За целый год (!) минкульт на своём сайте ни слова не сказал о проводимой операции, словно её нет и в помине.

Мы всё равно не отступим. Да, часть коллег мышами порскнула в свои норки и затаилась. Кто-то ушёл сразу же с писательского сайта — на всякий случай. Кто-то отмалчивается до сих пор. Но остались те, кто сплотился, кто открыто заявил о своей позиции, кто день и ночь, словом и делом трудится во благо родины. Это не патетика — это жизненный принцип.

Март

1

Месяц начался как отсчёт второго года СВО. Восемь поездок за «ленту» только в этом году. Восемь! У Вити Носова в полтора раза больше — успел «смотаться», пока я болел. Много или мало — сказать трудно: они все разные и по продолжительности, и по объему доставленного груза, и по логистике, и по результатам реализации задуманного, и по встречам и всяким ситуациям.

Эта, девятая, оказалась на редкость непринуждённой — просто душа пела! С ходу проходили все блокпосты, количество которых сейчас просто зашкаливает. Порадовались, что доставленная накануне бронекапсула (бронированный «форд») уже таскает БК на передовую, забирая оттуда «трёхсотых».

Что начальник артразведки дивизиона на радостях (привезли дорогущий лазерный дальномер, переданный Ольгой Будиной через Елену Викторовну Сафронову от пожелавшего остаться неизвестным режиссёра) исполнил ритуальный танец индейца, прижимая прибор к груди, словно малое дитя драгоценную игрушку.

Что искренне радовались спецназовцы «кикиморам» и «лешему», а артиллеристы сеткам, сотканным женщинами прихода Михаила Архангела из Масловой Пристани.

Что Толя Байк сиял от счастья, рассматривая, ощупывая и только не пробуя «на зуб» халаты, полотенца и подушки для своего «санатория» (отдельная история).

Что в Можниковке орали на радостях пацаны: «Дядя Витя приехал!»

В общем-то по отдельности мелочь, а всё вместе вроде бы и весомо для иного подразделения. Ну и, конечно же, встречи с людьми мужественными, искренними, бесхитростными, с которыми породнила эта война. Встреча с другой жизнью за «лентой», где одни выживают, другие приспосабливаются к новым реалиям, третьи всё ещё «ждуны», четвёртые просто живут.

Первая традиционная короткая остановка в Можниковке. Пацаны с импровизированного блокпоста ещё издали замахали руками: «Наши едут, наши!» Расплылись улыбками наши солнечные мальчишки, даже россыпь весенних конопушек на лицах, казалось, тоже веселится. Сначала воробьиной стайкой сорвались и бросились к затормозившей машине, но в