играю я, новогоро́цькима,

Не пропускаю головы и богатырьскою».

340 У ево-то всё у хрёсного да отца-батюшка

Ай на го́ловы надет наместо шляпы большой колокол,

А потянёт этот колокол пудов о тысецю.[190]

Как в руки́-то язык да всё петьсот пудов.

Погледел-то тут Василей-от на крестового на батюшка;

345 Он ударил ёго шепалыгой-то по этому по колоколу, —

Розьлетелсэ ведь колокол на мелки дре́безги,

Тут прошла-то шепалыга-та его всё буйну голову.

«Ай убил я ведь, верно, хрестового же отця, хрёсного!»

Ай крестового-то братёлка-та ишше мёртвого попи́ныват.

350 Тут приходят к Овдотьи всё к Васильёвны

Ише ти ли женьшины новогородьския

Под косисцято к ей да под окошоцько.[191]

Услыхал скоро́ Василей Боѓуславьёвич,

Он ведь ско́ро овраша́лсэ к ро́дной матушки,

355 Ище к той ли к Овдотьи-свет к Васильёвны.

Как налим-то круг ведь камешка всё овиваитьце,

Как Василей Богославьевич к матушки ведь всё он лашшитце;

Он ведь падат своей матушки в резвы́ ноги,

Он-то просит у ей родительска благословленьиця:

360 «Уж ты дай-ко мне-ка, матушка родимая,

Мне-ка дай-ко ты родительско блаѓословленьицё

Мне-ка сьездить-то, матушка, в Ерусалим всё град:

Я ведь нагрешил я много хоть со малых лет,

Убивал много народу православного,

365 Убивал много хресьяньских малых детушок,

Убил-то я своёго хрёсна батюшка,

Я убил-то крестового своёго брателка, —

Ише хрёсному моёму был родимой сын.

Мне-ка надобно в грехах да попрошшатисе,

370 Ко сьвято-то мне святыни помолитисе,

Ко сьвятым мошшам нетленым приложитисе,

Во Ердань мне-ка реки́ да окупатисе;

Мне увидеть ведь надоть свято озёро,

Откуль выпала матушка Ердань-река,

375 Мне сходить-то нать ведь, сьездить на сьвяту гору,

Приобразилсэ, на гору́-ту, где Исус Христос,

Где Исус-от Христос да где небесной царь:

Там ведь есь-то, скажут, стоит церьква́ соборная,

Там соборная церьква́ всё Приображеньская,

380 А двенадцеть есь во церквы тут ведь крылосов;н

Там ведь есь-то, скажут, камень Ла́тырь есь,

Ишше Латырь-от камень-от святой-от всё;

Установил-то наш Исус Христос, небесной царь,

Шьчо на том-то кам́ню веру православную,

385 Написал-то он на том камню́ всё книгу Голубинную

Со двенадцетью он всё ведь со апостолами».

Говорит ёму родима ёго матушка:

«Ты пойдёшь токо, моё ты цядо милоё,

Молодой же мой Василей Боѓуславьевич,

390 Ты пойдёшь токо на дело на хорошоё,

Я ведь дам тебе крепко́ родительско блаѓословленьицё;

Измени́шь токо, Василей Боѓуславьевиць,

Ты ’зьмени́шь токо своё да слово крепкоё,

То́ко будёшь кого бить-то по дороги православного, —

395 Бога́тыря ты, хошь и не бога́тыря,

Не неси-то тебя матушка тогда сыра земля!»

Она скоро благословила своёго тут цяда милого;

Они скоро ведь поехали да на чернёных ка́раблях.

Они шли-то тут времени немало жо:

400 Ай ведь шли они времени окол месяця,

Ай пришли-то они ко Ерусалиму-ту, к святу́ граду;

Да завидял-то Васильюшко всё силу бусурманьскую, —

А стоит-то силушка под Ерусалимом всё под городом.

Он не бил-то этой силушки да бусурманьскою.

405 Он доходит, доступает по своим делам,

По своим-то по делам — Боѓу молитисе,

Шьчо во тот ли светой в Ерусалим он град;

Он сьвятой-то всё сьвятыни-то всё мо́литце,

Во тяжки́х-то он грехах Боѓу прошшаитьце,

410 Ко святым мошшам нетленным всё прило́жилсэ,

Заказны́ поёт обедьни с панафидами,

С панафидами, всё со молебнами:

Поминать своёго он родного батюшка,

Молит Боѓа за свою-ту родну матушку,

415 За себя-то он всё за Василья Боѓославьёвича,

Он дават-то всё отцам, попам соборныим,

Он несчётно-то дават да золоту казну;

Он ведь молит за дружинушку хоробрую, —

Он несцётно же дават да золотой казны.

420 Ай отправились они всё ко Ёрдан-реки,

Ко Ердан-то ко реки, ко Льби́ну-ту[192] святому озеру

Как ведь тут-то стали во Ердан-реки купатисе

Со своей-то он с хороброю дружиноцькой.

Говорила ёму-ту ро́дна матушка:

425 «Не купайсе ты, Василей Боѓославьёвич,

Не купайсе-ко нагим во матушки Ердан-реки:

Только на́гим-то купалсэ сам Исус Христос,

Сам Исус Христос купалсэ, наш небесной царь».

Не послушал он наказу ро́дной матушки,

430 Ише той вдовы Овдотьи всё Васильёвны,

Окупалсэ он в Ёрдан-реки нагим-то всё,

Шьто нагим-то окупалсэ, без рубашоцьки;

Как ёго-то все дружиночка хоробрая

Окупались-то они да все в рубашоцьках.

435 Ай поехали они ко каменю ко Ла́тырю, —

Ай лёжит-то голова всё богатырьская;

Он ведь брал-то эту голову попинывал,

Он ведь стал-то эту голову побрасывать;

Говорит-то голова всё богатырьская:

440 «Не пинай меня ты, Васильюшко всё Боѓуславьёвиць,

Не пинай ты мою голову всё богатырьскую!

А не переско́цить тебе будет церез Ла́тынь-камень:

Ты перво́й-от раз, Василей Боѓославьёвич,

Переско́цишь церез камень во перво́й након,

445 Переско́цишь церез камень во второй након;

Не переско́цить тебе накону тре́тьёго, —

Ты убье́сьсе, Васильюшко, о этот ка́мешок;

Не бывать-то тебе будёт, Василей Боѓославьёвич,

Не бывати тебе будёт-то ведь на Сьвятой горы,

450 Шьчо во той тебе во церьквы всё Преображеньскою,

Не видать тебе уж той будёт церьквы́ соборною,

Тебе соборною церьквы, богомольнёю,

Не видать тебе будёт двенадцеть всё престолов всех,

Не видать буде, Василей ты да Боѓуславьёвич,

455 Ай двенадцеть-то тебе престолов-то, двенадцеть крылосов».

Говорит тут Василей таковы слова:

«Ай ты крепко спишь — тебе всё во снях видитце!»

Переско́цил перьвой раз Василей Боѓуславьёвиць,

Переско́цил Васильюшко церес камень во второй након,

460 Ай в трете́й-от након упал о этот Ла́тырь, все о камень-от,

Он убилсэ тут да всё до смерти-то,

Ай убилсэ наш Василей Боѓославьёвич.

Ишше тут Васильюшку славы́ поют,

Шьчо славы́ ёму поют да старины́ скажут.о

53. ГОЛУБИНАЯ КНИГА

Находила-то тут всё туця тёмная,

Туця тёмна находила, туця грозная

Ай