всё дружина к ёму храбрая,

Ай идёт-то по имени Косьтя Новоторженин;

85 Он берёт-то ету цярочку лево́й рукой,

Выпивал-то ету чарочку всё на единой дух.

Тут хватал-то Василей Богуславьёвич,

Он хватал-то в белы руки богатырьския

С широка-то двора да всё он чёрной вяз,

90 Он ударил Косьтю всё по буйной ево го́ловы;

Ай стоит-то ведь Косьтя, не думаёт

(небо́лько кажет).

Говорит-то Василей Богуславьевич:

«Уж ты ѓой еси, Косьтя Новоторженин,

Уж ты будь мне-ка дружиночкой хороброю,

95 Проходи в мои полаты белокамянны,

Пей ты, ешь у меня садись-ко, кушай-ко,

За мои-ти столы садись дубовыя,

Ты за скатерьти да всё за браныя,

Всё за есвы за мои да за саха́рныя».

100 Тут проходит Косьтя Новоторженин;

Оставаитьце Василей на широко́м двори;

Наполняёт-наливаёт чарочку опеть он зелены́м вином.

Тут приходит опеть к ему дружиночка всё храбрая,

Ище тот ли Данилушко сутул-горбат,

105 Он сутул, он горбат, всё наперёд покляп,

Тут вед он-тов выпивал он цяроцьку всё на единой дух.

Он того Василей Богуславьёвич

Он не пробуёт ево всё могучо́й силы,

Он не бил, не пробовал да всё чорны́м вязом:

110 «Проходи ты ко мне, Данилушко, в полаты белокамянны,

Уж ты будь мне-ка дружиночкой хороброю,

Ты попей поди, поешь у мня, покушай-ко,

Ты садись-ко за мои-ти дубовы́ столы,

Шьчо за браны за мои-ти белы скатерти,

115 Уж ты пей-ко, ешь да у мня кушай-ко

Ты как те ли мои есвы саха́рныя».г

Тут услышил Василей Богуславьёвич,

Шьчо збираитьце у князя-та новогоро́дцького,

Собираитьце пир да всё на весь ведь мир:

120 Шьчо на тех ли на князей всё на богатыих,

Да на тех ли мужиков новогородськиих,

Собирает пир да всё судить-то, да они всё присуживать

Ай того ли Васильюшка да Богусла́вьёвича.

(Набил, вишь, ребят)

Да услышал про это богаты́рь наш всё пресильнёй-от,

125 Да могуцёй богаты́рь наш доброй молодець,

Ешше тот ли свет-Васильюшко наш Боѓусла́вьёвич.

Всё на пир-то ведь Василья тут не по́звали.

Говорит-то Василей Богуславьёвич

Он своей-то всё родимой своей матушки,

130 Он ли той ли Овдотьи-свет Васи́льёвны:

«Уж ты ѓой еси, родима моя матушка,

Пожила вдова Овдотья-свет Васильёвна!

Я пойду разве ко князю на поче́сён пир,

Поведу-ту я свою дружинушку хоробрую».

135 Говорит-то Василью ро́дна матушка:

«Уж ты ѓой еси, Василей Богуславьёвич!

Ишше как ты пойдёшь, дак ты ведь не́зван-то:

Шьчо незва́ному, Васильюшко, скажу тебе, ведь госьтю всё ведь места нет».

Тут не слушат Василей Боѓуславьёвич,

140 Он не слушат родимую свою матушку;

Он ведь скоро тут да наряжаитце

Со своей-то дружиночкой со храброю,

Со трёма́-ти ведь со руськима могуцима бога́тырями:

Со перьвы́м-то со Потанюшкой со Хроменьким,

145 Со вторым-то со Косьтей с Новоторженином,

Со третьи́м-то со Данилушком с Горбатеньким;

Они скоро пошли-то всё ко князю-ту новогородському.

(Имя тяжолое — не помню)

Как ведь тут они пришли-то тут скорёхонько;

Он ведь не спрашиват Васильюшко всё Боѓославьёвич

150 Он у две́рей-то да всё придверьницьков,

У ворот-то да всё ведь приворотьницьков,

Он заходит в полаты княженеськия,

Он ведь кланеитце князю всё новогородскому;

Он заносит свою-ту ножку правую

155 Церез ту ли скамейку белоду́бову,

Он садитц́йе-то скоро за дубовой стол,

Он садит свою дружиначку хоробрую;

Упеха́л-то из-за стола многих людей добрыих,

Ише тех ли мужиков новогоро́цьки́ех,

160 Он выпе́хивал их всё на новы́ сени.

Тут народ-то, люди до́бры испугалисе,

По домам-то ох[189] ведь много розьбегалосе

Да назадь опеть на пир да собиралисе;

Они стали сидеть, да всё посиживать,

165 Во сьмиреньици сидят да всё как пьют, едят.

Говорит-то тут князь новогородцькия:

«Уж вы шьто-то сидите́, да вы бога́тыри,

Вы не цим, сидите́, у мня не хвастаите?»

Говорит-то тут Косьтя Новоторженин:

170 «Уж и тем-то разьве я похвастаю:

Я осталсэ всё от батюшка родимого,

Я осталсэ от батюшка малёхонёк,

Я малёхонёк осталсэ, зеленёхонёк».

Воспрого́ворит Василей Боѓуславьёвиць:

175 «Я уж тем-то разьве я похвастаю:

О своей-то я о буйном о головушки,

Я ударюсь с вами, мужики новогородьския,

Ай ударюсь я с вами о велик залог,

О велик-то я залог — свою богаты́рьску-ту ли я о буйну голову, —

180 Пробиваю я свою вам буйну голову».

Говорят-то мужики новогородськия:

«Мы по у́тру-ту станём, утру ранному, —

Привести тибя, Василей Богуславьёвич,

Привести тибя шьчобы́ нам ко Непре́-реки;

185 Приведём тебя да мы к Непре́-реки,

К тому-то мы мосту, мосту дубовому,

Отсекём у тя по плець-то богатырьску буйну голову.

Ты не будёшь убивать-то всё многи́х хоть людей добрыих».

Тут пошол-то скоро с пиру́ Васильюшко,

190 Ай ведь тот у нас Василей Богуславьёвич,

Он повесил-то свою-ту буйну голову,

Ай повесил головушку с могуцих плець,

Запечалилсэ, пошол, сам закручинилсэ.

Ай приходит к родимой своей матушки.

195 Ай ко той ли Овдотьи-свет Васильевны

Со своей-то з дружиноцькой с хороброю.

Говорит-то ёму всё ро́дна матушка:

«Уж ты шьто же, ты моё да цядо милоё,

Цядо милое моё, цядо любимоё,

200 Молодой ты мой Василий Боѓуславьёвич!

Ты ведь шьчо у мня пришол всё запечалилсэ? —

«Уж ты ѓой еси, матушка родимая

А по имени Овдотья-свет Васильёвна!

Ишше как то мне-ка не печалитьце?

205 Я ударилсэ ведь на пиру-ту всё

Я сь тима́-то с мужиками всё новогородьскима,д

Я пробил-то им свою-ту богатырьску голову:

Увести хотят меня да ко Непре́-реки,

Ко тому ли всё миня мосту дубовому,

210 Отрубить хотят, отсекци всё мою-ту богатырьску буйну голову».

Посадила ёго матушка родимая

Да во ту ли ёго клетку во железную,

Шьчо за