Маленькая невинная девочка.

– Осталось совсем немного, затем я расскажу тебе все, а ты – мне. Никаких тайн, никаких загадок.

Он и говорил со мной как с маленькой невинной девочкой, его Ивейной, «человечком», персональной игрушкой.

Он был растерян, потому что я не та, что была в его воспоминаниях, потому что я – грязная, в чужой крови, разбитая и уничтоженная, ударившая его ножом, – не была достойна его спасения.

– Мне пора уходить.

Я кивнула. Мы были как никогда далеки друг от друга. Неизменный Кави, могущественный демон, воплощение принца, не был готов к такой встрече, но вежливо держал благородную маску, пытаясь не обидеть и не задеть меня.

Но я слишком хорошо тебя знала. Я все видела. Потому что с детства страдала привычкой всматриваться в бездну.

– Прощай, мой человечек.

Последняя рана затянулась, и Кави прикрыл глаза, уступая место другому.

В его взгляде действительно виделась забота.

* * *

Когда-то все боялись Кави. Когда-то все боялись Вендиго.

Теперь все будут бояться меня. Потому что я и есть бездна.

Я послала все к дьяволу, но я и есть дьявол.

Моя душа – выжженное поле, мое сознание – это сокращенное до одной мысли пространство с выключенными эмоциями, чувствами и всем тем, что мне досталось от человека. Больше я не дам себе поблажки. Роза обросла такими шипами, что бутон стал незаметным.

– Сегодня на повестке дня…

Забавно явиться на экстренное собрание Комитета после попытки убийства ифрита, после смерти друга. Снять окровавленное платье, принять душ, поспать два часа и выпить чашку кофе. И вот я здесь.

Ивейн Лавстейн, бесчувственная, сильная.

– Вендиго мертв, – перебил Тиам. – И больше… никогда не вернется к жизни.

Мне показалось или в его голосе действительно прозвучало облегчение? Сложно было представить кого-то, кто бы скучал по оленьей башке, любителю человеческого мяса.

– Нарушение пятнадцатой поправки, – авторитетно добавил Бальд, и по его голосу я поняла, что он настроен против меня. – Убийство магического существа. Так как Каспий Брутто убил новоприбывшего Вендиго в момент превращения…

– Его звали Уоррен, – процедила я сквозь зубы, глядя на Бальда так, что он заинтересованно выгнул бровь.

– Виновник Жатвы? – со скукой уточнила Кармина Делия, будто не помнила, как сама мне помогала спасать Уоррена.

Мое лицо скривилось от подступающих рыданий, и я устало потерла виски. Усталость, недосып и головная боль разрывали меня на части.

– Если он мертв, то жертвы отменяются. – Дин уронила на стол увесистый кодекс. – Старый, но еще действительный пакт. К тому же в момент объявления Жатвы он уже не являлся человеком, а, как вы там называете… ага… переходным звеном! Прямо как оборотни до первого полнолуния! – Она ободряюще улыбнулась мне, показывая, что на моей стороне. Плевать.

– Разве Каспия Брутто не должны преследовать гончие? – спросила Кармина.

– Вердикт, между прочим, можно и оспорить. Каспий Брутто является полукровкой, следовательно, его можно судить и по людским законам, – встряла Дин, украдкой глядя на меня.

Мое лицо не выражало ничего, кроме усталости и злости.

– Он под моим покровительством, – произнесла Ленор.

– Окончательное убийство целого вида! – напомнил Бальд и перевел взгляд на эльфа. – Заповедник навсегда лишился Вендиго, и все благодаря какому-то инкубу, тем более полукровке!

– Закрыл рот!

Легкий гул тут же стих, а возмущенный и оскорбленный Бальд уставился на меня, явно не понимая, что я только что произнесла. Мне и самой казалось, что это были не мои слова. Я даже не сменила позы, язык будто жил собственной жизнью.

Кармина заинтересованно подняла бровь, Дин явно забеспокоилась, Асмодей в этот раз не снял маску, Ленор было все равно, Тиам прятал взгляд, а Бальд не знал, как отреагировать.

Сколько ему лет? По меньшей мере триста. Мне без недели восемнадцать.

– Мисс Лавстейн… – Он набрал в легкие воздуха.

– Что во фразе «Закрыл рот» тебе не ясно? – Я даже не смотрела на него. – Этот вопрос как-то касается вампиров? Больницы? Полицейских? Ваших гемоглобиновых сладостей? Нет, так стой молча. Ты не заинтересованная сторона.

Асмодей слегка качнул головой, Кармина шутливо присвистнула и потрепала своего соседа по плечу. Наверняка поразилась моей дерзости.

Самое удивительное – что Бальд проглотил это молча, хотя в его взгляде читались злость и желание отомстить.

Напряженную тишину нарушил Тиам.

– Я не выдвигаю обвинений и настаиваю снять их с Каспия Брутто и с ныне покойного Уоррена Уэлльса.

Все удивленно переглянулись. Их народ ненавидел демонов и никогда не упускал возможности им подсолить, а тут такой подходящий случай.

Взгляд Тиама застыл на мне, он едва заметно кивнул. Уоррен приютил у себя его драконов, и так Тиам выразил свою благодарность. И об этом знали только я, Асмодей и Дин. Для остальных это было странным, я и заметила, как подозрительно сощурились глазенки ведьмы и вампира.

– Решено, – заключил Асмодей, – но мы собрались по другому поводу. До соединения осталась всего неделя. И так как ситуация критическая…

– Лавстейн могла легко погибнуть и вчера, – перебила его Кармина. Прожигающий взгляд Асмодея чувствовался даже сквозь плотную кожаную маску.

– Лавстейн, – передразнила ее я, – могла легко погибнуть, когда на меня напал один из ваших в автобусе.

Кармина делано возмутилась:

– Я не несу ответственности за каждого мага.

– Вообще-то, именно этим должен заниматься глава Комитета.

– Мисс Лавстейн, прошу вас прекратить, – вмешался Асмодей, и я миролюбиво подняла руки вверх. – Вопрос крайне серьезный, и Кармина Делия правильно подметила: вы находитесь в постоянной опасности.

Я фыркнула, но воздержалась от комментария.

– Мы должны обезопасить вас до совершеннолетия.

– Вы снова хотите вмешать сюда магов? – Кармина сегодня не затыкалась ни на секунду: явно чего-то хотела. – Прошу прощения, но моя каста единственная, способная с этим справиться. Вампиры чувствуют недомогание при солнечном свете, от оборотней толку как от человека в полнолуние. – Судя по тому, как Дин обнажила зубы, она бы с этим поспорила. – Призраки и зомби? Серьезно? Единственные, кто может дать хоть какую-то защиту, – это маги.

– Я не доверяю магам, – тут же ответила я.

– Ивейн, – тяжело вздохнула Кармина, – я понимаю, в этом возрасте тебе кажется, что весь мир против тебя…

Мои плечи неосознанно поднялись вверх, я сделала глубокий вдох, чтобы хоть как-то успокоить кровь, которая от бешенства стучала в висках.