Но делать было нечего. Нужно было сообщить горожанам о том, кто я. Поэтому, собравшись с духом, я закричала:

– Я Сюзанна, дочь галантерейщика Миттнахта. Позовите моего отца или братьев! Меня ведут в башню по ложному обвинению!

– О Господи! Это действительно она! – зашушукались в толпе.

Некоторые начали креститься.

– Сжальтесь, люди, позовите моего отца! – повторила я, но в этот момент один из стражников пихнул меня дубинкой в бок.

– Да закрой же ты рот! – буркнул он.

Плетясь дальше, я в отчаянии высматривала знакомые лица в толпе. На рыбном рынке неподалеку от церкви Санкт-Фидеса увидела у колодца девицу Грит.

– Это я, Сюзанна! Беги скорее к моему отцу…

Мои крики прервала болезненная оплеуха. Толкая в спину, стражники повели меня дальше, и вскоре впереди показались башни укреплений на городских воротах. Толпа зевак тащилась за нами, и на моей робе уже виднелись пятна от конского навоза и сырых яиц. Я впала в такое отчаяние, что даже кричать перестала. По телу струился пот.

И тут навстречу нам выступил огромный широкоплечий мужчина, настоящий гигант; судя по форменной одежде цветов флага Селесты, это был стражник, охранявший ворота города. Одним своим видом он заставил толпу податься назад. За все годы, проведенные в Селесте, я ни разу его не видела, должно быть, он занял свой пост совсем недавно.

– Это Сюзанна Зайденштикер, урожденная Миттнахт? – осведомился он, оттесняя зевак своей алебардой.

– Она самая, ведьма, – кивнул пристав, влепивший мне пощечину. – Ты что, новенький?

– Никак нет, уже третью неделю тут служу. Скорее, заводите ее внутрь. Тюремная охрана вас уже заждалась.

Мы втроем скрылись в полумраке арки ворот, но тут никого не было. Чуть дальше, на мосту над окружавшим город рвом, стояли на привязи четыре лошади с седельными сумками. За лошадьми присматривал какой-то мальчонка, и я узнала в нем рыжего парня, бросившегося бежать от меня на Ваффлерхофе. Сейчас мальчик взирал на меня с нескрываемым любопытством. Второй привратник лениво привалился к стене внешних ворот.

Все это я видела точно во сне. Во сне, от которого уже через мгновение мне предстояло пробудиться: из-за распахнутой двери тюремной башни вдруг выскочили два человека, лица их были скрыты глубоко надвинутыми капюшонами. Незнакомцы с дубинками набросились на сопровождавших меня приставов и оглушили их, после чего один из нападавших разрезал путы на моих запястьях и потащил меня к четырем лошадям на мосту. Его спутник – к моему изумлению, под его накидкой с огромным капюшоном виднелась монашеская ряса – уже забирался в седло.

– Скорее, на лошадь! – прошептал второй и тоже поставил ногу в стремя.

Только сейчас я поняла, что это не нападение, а мое спасение.

Рыжий мальчик помог мне забраться в седло моего спасителя, и, едва я уселась перед ним, он пришпорил скакуна и мы помчались к внешним воротам. Худощавый высокий монах, явно плохо державшийся верхом, неуклюже правил своим конем рядом с нами, заставив привратника отскочить в сторону. Доскакав до тракта по ту сторону ворот, мы рванули галопом, отчего я вскоре потеряла оба своих башмака.

Все происходило очень быстро, и я едва понимала, что со мной происходит, только судорожно цеплялась за переднюю луку седла и не решалась оглянуться. Когда я наконец-то пришла в себя и увидела, что происходит, с моих губ сорвался сдавленный крик радости: моим спасителем оказался Орландо, а молодой монах, у которого к этому времени капюшон слетел с головы, был не кто иной, как мой брат Мартин!

И я разрыдалась – от радости, потрясения, волнения и все еще не отступавшего страха.

– Все кончено, Сюзанна. – Орландо осадил коня и крепко меня обнял. – Скоро мы будем в безопасности.

Но едва я немного успокоилась, как заметила на дороге за нами взметающуюся под копытами двух коней пыль – нас преследовали оба привратника.

– Они нас догонят!

– Не волнуйся. Они на нашей стороне. Как и тот рыжий мальчишка. Я тебе потом все объясню. А сейчас нам нужно поскорее тебя переодеть, если вдруг в округе объявят на тебя облаву.

Мы свернули на узкую проселочную дорогу, уводящую от тракта чуть выше, прямиком в лес Ильвальд. В лесу под сочно-зелеными кронами деревьев пахло сыростью, на мое вспотевшее тело тут же слетелись комары.

На поляне у одного из многочисленных лесных ручьев Орландо помог мне спешиться. Я настолько обессилела, что кулем повалилась на землю. Хотя все мое тело покрывал слой грязи, Орландо присел рядом со мной, заключил меня в объятия и поцеловал в щеку.

– До сих пор поверить не могу, что нам удалось тебя вернуть, – прошептал он. – Клянусь, Сюзанна, я еще никогда в жизни столько не молился, сколько в эти три дня.

– Дай-ка мне тоже обнять сестру, – донесся из-за его спины голос Мартина.

Мы с братом бросились в объятия друг друга и долго не отпускали.

– Этому подонку приору очень повезло, – наконец сказал Мартин, поднимая меня на ноги. – Если бы это он вел тебя в башню, наверное, я бы забил его до смерти.

Мне хотелось сказать им обоим, как я рада их видеть, но я до сих пор не могла промолвить ни слова. Будто меня в последний момент спасли от утопления и я лежала на берегу, хватая губами воздух.

Тем временем нас догнали привратники и тоже спешились.

– Поскорее! – воскликнул громила, тот самый, который удерживал толпу у башни. Открыв седельную сумку, он бросил Мартину какой-то сверток. – Нельзя терять времени.

Пока воины поили лошадей, Орландо подвел меня к ручью, где я утолила жажду и смыла грязь, словно это могло помочь мне очиститься от воспоминаний о последних днях. Холодная вода действительно помогла, и я постепенно почувствовала, как возвращаюсь к реальности.

– По-моему, хватит, – улыбнулся Орландо. – У тебя уже кожа покраснела.

– Только посмотри, какой уродливой я стала! Лысая, в кровоподтеках. И каждый увидит, что меня обрили, как ведьму.

– Волосы отрастут, а пока даже хорошо, что их нет, поскольку с этого момента ты будешь делать вид, будто ты немой монах-доминиканец по имени Иоганн из монастыря в Страсбурге.

Мартин похлопал меня по плечу.

– Вот, брат Иоганн, переоденься.

Он протянул мне сандалии и черно-белое монашеское облачение, точно такое же, как и у него самого.

– Одежду я украл у своего собрата по ордену, да простит меня Господь.

Только тогда я поняла, что они имеют в виду.

– Мне нужно будет притворяться монахом?

Мартин кивнул.

– Поскольку Иоганн нем с рождения, ты не сможешь сказать что-то не то. Главное, крестись как можно чаще. А теперь поторопись, нам нужно ехать дальше.

– Куда?