— И куда мы меня тащим?

Мимо проплывали, подрагивая, картины, окна, каменная кладка стен и прочие достопримечательности, которые я могла обозревать сверху.

— Мы тебя тащим к ректорше вашей. Объясним ситуацию, расскажем версии. Пусть прикажет собрать весь народ, обитающий в этом Замке, в общем зале. Там вроде как навели порядок уже. Выходы перекрыть, ищеек держать наготове. Пусть менталист заберется в мозги, кому надо, и тут же возьмем гада.

Слегка покачиваясь, Морвин начал спускаться по очередной лестнице на первый этаж, где был кабинет Леди Ректор.

— Хм. А почему мы меня тащим?

Его ладонь по-хозяйски похлопала через платье выдающуюся часть моего организма.

— А чтоб тебе лучше думалось. Говорят, если кровь к голове приливает, мозги хорошо работают. Так что пока идем — думай, Ледышка! Какие два имени называть будем. Одно я, одно — ты. Думай.

Думать…

Что ж. Думать я умею. За много лет сидения в панцире «думание» на разные темы было иногда единственным развлечением — думала я даже слишком много. Ну еще книги спасали. Среди них попадались детективы. Поэтому — приступим.

— А ты кого, кстати, решил назвать? Чтобы я не повторялась, — спросила я на всякий случай у Морвина. Вернее, у затылка Морвина, с которым я разговаривала — просто потому, что разговаривать с лицом проблематично, когда ты висишь на плече, повернутая к миру… э-э-э… неправильной стороной, в общем.

— Эван Рок.

— Почему?

— Слишком похоже на то, что кто-то убирает конкурентов. А после ночного происшествия в Турнире останется всего две пары — мы и Роки. Да и вообще… не внушают они мне доверия, особенно Эван. Мне категорически не нравится этот мутный тип. Ведет себя подозрительно.

— А в чем подозрительно-то? Они же приехали с другого конца света, совсем чужие здесь, поэтому такие скованные…

— Маэлин, поверь — парень не будет вести себя так, как он, рядом со своей девушкой — тем более, если эта девушка такая симпатичная, как Рита.

Все-таки я не удержалась. Спина-то, конечно, любимая, и все такое, но стукнуть разок можно! Для профилактики.

Спина мигнула огненным узором, обладатель этой самой спины усмехнулся и тему дальше развивать не стал.

Поэтому я сосредоточилась на деле.

Итак. Что же мы имеем?

Возможно, конечно, что Мэри-Энн ударил обитатель женской башни. Но все же больше вероятность, что кто-то посторонний — ведь ее комната была с краю, ударили в общей гостиной, и похоже на то, что она просто оказалась в неудачное время в неудачном месте. Увидела что-то, для ее глаз не предназначенное.

Но! Если бы это «что-то» было из ряда вон, она скорее закричала бы или позвала на помощь. А Мэри-Энн преспокойно повернулась к преступнику спиной. То есть мало того, что преступник ей был знаком, так он еще и занимался каким-то делом, в котором она не увидела ничего подозрительного.

Да к тому же черная нитка — очень важная улика!

Посторонний, знакомый, в черном… Женщина или мужчина? Эх, знать бы — было б проще понять.

Если сложить все эти черты, то первым на ум почему-то приходило имя Авроры Оскотт. Вредная тетка, нехорошая. В черном платье, опять же, ходит — хоть и не в мантии. Смотрит всегда таким взглядом, будто придушить готова. Вот только какой мотив? Но кроме того, ведь именно по ее протекции…

А тем временем мы уже одолели все лестницы, пересекли холл первого этажа и подходили к двери с золоченой табличкой, за которой был уютный розово-плюшевый кабинет Леди Ректор.

— Стой! — постучала я пальцем по спине.

— Стою. А чего стою? — невозмутимо поинтересовалось мое средство передвижения, затормозив.

— Теперь ходи туда-сюда. Не вздумай меня пока ставить на место!

Средство передвижения фыркнуло.

— Чего?!

— А того, что твой метод действует!! У меня шестеренки хорошо крутятся, пока ты меня вниз головой таскаешь. Надо еще немножко докрутить.

Укатываясь надо мной потихоньку, Морвин принялся послушно носить меня туда-сюда перед дверью леди Темплтон. Я постаралась отогнать мысль о том, что будет, если нас в таком виде кто-нибудь увидит. Докопаться до истины важнее!! А я была почти.

Итак. На чем я там остановилась?

— Эй! Вот только руку держи, как держал. Ровненько и неподвижно. Отвлекаешь.

— Я стимулирую мыслительный процесс. Провожу массаж извилин.

— Если я с тебя свалюсь, переволновавшись от твоего «массажа», мы не узнаем, кто преступник. А у меня стойкое чувство, что я когда-то видела или слышала что-то, что поможет мне догадаться. Какой-то человек бросил мимоходом фразу… странную… Так что держи свои лапы при себе!!

— Да если я буду держать лапы при себе, Ледышка, ты тем более свалишься!.. Все-все, понял. Не мешаю! Думай.

Я вздохнула и попыталась снова сосредоточиться.

Итак. Человек в черном. Не из женской башни. Тот, кого Мэри знала и чьему присутствию в башне ночью удивилась не до такой степени, чтобы завизжать. Да к тому же… достаточно физически сильный человек! Вот еще одна важная деталь. Он ведь смог дотащить девушку до спальни, чтобы никто не догадался, что она выходила в общую гостиную. Да и ковер подвинул — тяжеленный, между прочим, ковер! Который два парня сворачивали.

И этот человек когда-то сказал мне здесь, в Академии, очень странные слова…

— Ой. Ребят, а что это вы делаете?

Удивленный голос Дженни вывел меня из раздумий. Из тумана, в котором я наощупь искала ответов — ловила голыми руками блуждающие в дымке огни. А они снова и снова выскальзывали из пальцев, стоило прикоснуться. Но в этот раз, кажется…

— Спусти меня, пожалуйста, — попросила я, ласково погладив Морвина по спине. Кажется, я от напряжения чуть ли не вцеплялась в него ногтями, пока думала, и теперь было немного стыдно.

Он молча послушался. Я всем телом проскользила вниз по его груди… и по дороге забыла обо всем, что хотела сказать. Замерла, коснувшись носками туфель пола. Задержала руки на плечах. Задержала дыхание. Задержала время и растеряла окружающее пространство, которое уплыло куда-то в тишине — и лишь горячая кожа на кончиках пальцев, и звук моего беспокойного дыхания, и шум крови в ушах, и слабость в ногах, то ли от перевернувшегося снова мира, то ли от чего-то большего, что я видела сейчас в потемневшем взгляде любимого мужчины.

Тихий звук шагов заставил вздрогнуть и очнуться. Джен на цыпочках уходила обратно, к лестнице.

Я вырвалась из обнимающих меня рук, алея в смущении, и побежала к сестре. Затормозила совсем близко, в считанных десятках сантиметров — отмечая, что у самой Джен взгляд затуманенный, мечтательный и почти-почти счастливый.