Декларация стран-членов Варшавского договора, которая, наконец, положила начало процессу подготовки к конференции по европейской безопасности, была опубликована в великолепном неоготическом здании венгерского парламента на Дунае, построенном по образцу Дома парламента в Лондоне. Официальная церемония подписания декларации 17 марта 1969 года была открыта для прессы, что стало беспрецедентным медийным событием в истории Варшавского договора. Таким образом, активная роль венгерской дипломатии в поддержке советского проекта была вознаграждена тем, что Будапешт мог стать местом проведения самого важного заседания ПКК ЗП с момента создания союза - по крайней мере, так это воспринималось в ретроспективе.

Теперь мы знаем, что Будапештский призыв на самом деле не был результатом хорошо продуманной и подготовленной синхронной акции, как это казалось общественности, основываясь на беспрецедентном освещении событий в СМИ в то время. На самом деле это был документ, опубликованный странами-членами WP в конце удивительно короткого процесса политической координации, включавшего множество импровизированных элементов в результате беспрецедентно ожесточенных дебатов между участниками.

Документы, касающиеся многосторонней подготовки к сессии, проливают новый свет на генезис этой исторически важной декларации. Во-первых, за исключением Берлина, Будапешт был единственной столицей, где до этого времени не проводилось ни одного заседания ПКК, поэтому, исходя из системы ротации, действовавшей с 1965 года, было вполне логично провести следующее заседание именно там. Во-вторых, в повестке дня сессии, которая первоначально должна была состояться в декабре 1968 года, до последнего момента значился только один вопрос: создание законной военной структуры ЗП на мирное время.В начале февраля 1969 года советский лидер Леонид Брежнев сказал Кадару в Москве, что будет большим достижением, если, помимо необходимых изменений в военной структуре, в Будапеште будет единогласно принята общая политическая декларация по основным вопросам международной политики (первое заседание ПКК, последовавшее за военной интервенцией ЗП в Чехословакию, публично осужденной в то время Румынией).

Основываясь на доступных в настоящее время источниках, мы по-прежнему мало знаем об обстоятельствах, при которых советское руководство приняло решение о призыве к проведению конференции по европейской безопасности на встрече в Будапеште. С начала 1969 года, и особенно до заседания ПКК, произошло несколько важных событий, каждое из которых могло внести свой вклад в принятие решения. Ричард Никсон, вновь избранный президент Соединенных Штатов, вступил в должность в январе 1969 года. Во время своей предвыборной кампании Никсон уже дал понять, что готов предпринять значительные шаги для улучшения советско-американских отношений, и в феврале по его инициативе между правительствами двух стран был установлен "черный канал" в результате секретных переговоров, которые вел советник президента по национальной безопасности Генри Киссинджер. Поскольку американцы были готовы включить в переговоры европейские вопросы, у Советов появилась надежда, что Соединенные Штаты также поддержат вопрос о проведении конференции по европейской безопасности, за которую Советский Союз выступал на протяжении многих лет в общих рамках улучшения отношений между Востоком и Западом.

2 марта 1969 года, чуть более чем за две недели до встречи в Будапеште, на реке Уссури на советско-китайской границе произошел вооруженный инцидент, который вызвал опасность открытого военного конфликта между двумя странами, разорвавшими отношения в начале 1960-х годов. Поскольку восточные границы Советского Союза теперь казались под серьезной угрозой, было вполне логично, что Советы должны предпринять новые усилия, чтобы закрепить окончательные границы империи на Западе, то есть закрепить статус-кво, установленный после Второй мировой войны. Главным противником этого начинания до сих пор было западногерманское правительство. Однако 5 марта 1969 года президентом ФРГ был избран социал-демократ Густав Хайнеман. Хотя его должность не могла сравниться с американским или французским президентом, тот факт, что он был избран за полгода до предстоящих в сентябре 1969 года всеобщих выборов, сулил социал-демократической партии и ее кандидату в канцлеры Вилли Брандту хорошие перспективы. Будучи министром иностранных дел в правительстве Большой коалиции, пришедшем к власти в 1966 году, Брандт уже предоставил достаточно доказательств того, что в случае прихода к власти он готов пойти даже на радикальные шаги по улучшению отношений с государствами Восточно-Центральной Европы. Как уже было замечено, советское руководство давно готовилось продвигать вопрос о проведении конференции по европейской безопасности, и в начале марта 1969 года оно столкнулось с немедленным давлением на Востоке и большими возможностями на Западе. Эти факторы, возможно, усилили осознание советскими руководителями того, что предстоящая конференция ПКК ЗП в Будапеште станет для них прекрасной возможностью убедиться в том, что условия для проведения конференции по европейской безопасности действительно улучшились в результате усилий, предпринятых после принятия Бухарестской декларации, и последних событий в международной политике. Для этого также требовалось одобрение их союзников, которых можно было убедить в том, что в этом "пасхальном пакете подарков" есть что-то для всех участвующих сторон. Доля румын заключалась в повторном объявлении Бухарестской декларации от июля 1966 года, призывающей к проведению конференции по безопасности - на этот раз без каких-либо условий, что приветствовалось и венгерскими хозяевами. Поляки и восточные немцы понимали, что столь важное для них решение германского вопроса может быть достигнуто только при наличии единого Варшавского договора, торгующегося с Западом, а это единство можно сохранить, лишь пойдя на уступки Румынии.

Идея принятия декларации о европейской безопасности на встрече в Будапеште была высказана в письме советского руководства от 7 марта 1969 года Яношу Кадару. Уже тогда, за десять дней до начала заседания, было ясно, что декларация должна была стать второстепенным вопросом повестки дня, поскольку Советы планировали выпустить общий документ с оценкой наиболее важных вопросов мировой политики.

После этого события набрали значительную скорость. 9 марта заместитель министра иностранных дел СССР Николай Фирюбин направил венгерскому руководству два документа. Один из них представлял собой проект общеполитического заявления с оценкой основных проблем на международной арене в соответствии со старой проверенной практикой. В нем была сформулирована позиция советского блока в отношении НАТО, ФРГ, ситуации на Ближнем Востоке, войны во Вьетнаме и нарушения китайцами советской границы. Другой документ представлял собой проект обращения о созыве общеевропейской конференции по безопасности; в тексте предлагалось создать оперативный подготовительный комитет. Помимо военных документов, которые должны были быть подписаны на заседании ПКК, это были два официальных проекта, которые были представлены в качестве венгерских предложений государствам-членам. Это было тем более интересно, что венгерское руководство имело принципиальные возражения против первого документа, который рассматривался как довольно конфронтационный проект.

13 марта Фирюбин прибыл в Будапешт для подготовительных переговоров с венгерскими лидерами о предстоящей встрече. Янош Кадар решительно высказался за одновременное принятие военных документов и декларации о европейской безопасности. Однако он предупредил Москву, что это возможно только в том случае, если румынам будут сделаны