установить интенсивные официальные и личные отношения прежде всего с Австрией, Великобританией и Францией, а также с другими небольшими западноевропейскими странами, такими как Бельгия, Дания, Нидерланды и Норвегия. Наиболее радикальным тезисом концепции стало предложение о создании основы для тесного сотрудничества между "странами долины Дуная и государствами Центральной Европы" (Венгрией, Чехословакией, Югославией и Австрией).

По всей вероятности, Янош Петер был единственным министром иностранных дел Венгрии за всю эпоху после 1945 года, который считал свой пост не просто политической функцией, а профессией, не зависящей от обстоятельств, и которого поэтому по праву можно назвать венгерским Рапацким. Его идея "Дунайской долины" была почти выразительно направлена на практическое восстановление регионального единства бывшей Австро-Венгерской монархии, которое когда-то во многих отношениях оказалось рациональной и эффективной моделью сотрудничества. Все это указывало на то, что уже в начале 1967 года он мог дать прогноз такой радикальной трансформации отношений между Востоком и Западом, которая сделала бы возможным тесное сотрудничество, охватывающее различные социальные системы. Янош Петер, который, вероятно, считал лоббирование этой идеи своим личным делом, вплоть до начала 1970-х годов предпринимал многочисленные попытки убедить советское руководство, в том числе с помощью утонченных рассуждений о том, что нейтральная Австрия может быть сближена с Восточным блоком. Хотя в последующие годы разрядка привела к невиданному доселе сближению двух лагерей, идея "Дунайской долины" не стала приемлемой ни тогда, ни позже для Москвы, поскольку советское руководство инстинктивно опасалось возможных негативных последствий любой конкретной региональной координации в Восточно-Центральной Европе. Неуступчивость Петера в отношении его любимого проекта вполне могла послужить причиной того, что в декабре 1973 года он был освобожден от должности министра иностранных дел.

Однако план января 1967 года недвусмысленно сигнализировал о стремлении венгерских внешнеполитических деятелей активно и весьма новаторски участвовать в процессе трансформации отношений между Востоком и Западом. Как следствие, после принятия в июле 1966 года в Бухаресте декларации ПКК ЗП венгерская дипломатия, также поощряемая советским руководством, развернула широкомасштабную кампанию по проведению двусторонних переговоров с западноевропейскими партнерами, продвигая идею конференции по европейской безопасности. В период с 1966 по 1969 год были проведены переговоры со многими государствами на уровне министров иностранных дел, заместителей министров иностранных дел и экспертов по внешней политике. Именно в этот период, в марте 1968 года, состоялся первый с 1946 года визит венгерского премьер-министра в Западную Европу: Енё Фок провел в Париже переговоры с президентом де Голлем и премьер-министром Жоржем Помпиду.

Таким образом, наметившийся в середине 1960-х годов советский курс на улучшение отношений между Востоком и Западом полностью совпал с интересами венгерского руководства. Явная цель кампании советского блока заключалась во всеохватывающем стремлении привести в движение одну из важнейших стратегических целей того периода - проведение конференции по европейской безопасности и, таким образом, утверждение европейского статус-кво после Второй мировой войны. Тем временем в ходе интенсивных двусторонних переговоров восточно-центральноевропейские государства, включая Венгрию, смогли "легально" расширить свои связи с Западом и приобрели переговорную компетенцию, которой раньше у них не было. С этого момента, по мере того как советское руководство пыталось повысить роль своих союзников в мировой политике, Москва сама стала рассматривать их как партнеров, хотя и в ограниченном смысле. Такое развитие событий привело к беспрецедентной международной активности некоторых стран Восточно-Центральной Европы - особенно Польши, Венгрии и Румынии, - что, в свою очередь, способствовало их эмансипации как внутри собственного союза, так и в отношениях между Востоком и Западом в целом.

Это событие также повысило роль Венгрии в Восточном блоке. Если в начале своего существования Венгрия находилась в невыгодном положении из-за событий 1956 года, то к середине 1960-х годов это отставание практически исчезло, и страна стала образцовым государством для Запада в условиях десталинизации и относительного внутреннего либерализма в коммунистической стране. Помимо Советского Союза, Польши и Румынии, венгерская дипломатия также стала играть важную роль в международной политике, и эта позиция еще больше укрепилась, когда Венгрия стала непостоянным членом Совета Безопасности ООН на два года, начиная с января 1968 года. Несмотря на участие Венгрии во вторжении в Чехословакию, Запад оценивал ее по результатам деятельности до августа 1968 года. Таким образом, Венгрия постепенно заняла важное место наряду с Румынией и Польшей в контексте развития отношений между Востоком и Западом и продвижения идеи европейской конференции по безопасности - и, кроме того, к этому времени с некоторым преимуществом: венгерская экономическая реформа, начатая в январе 1968 года, была воспринята на Западе как переход к рыночной экономике и поэтому оценивалась положительно. В то же время антисемитская кампания, развернувшаяся в Польше после войны 1967 года на Ближнем Востоке, несомненно, нанесла ущерб международному авторитету варшавского руководства, а проблемы безопасности страны по отношению к Западной Германии также серьезно ограничивали ее международное пространство для маневра.

Упущенная возможность: Проблема установления дипломатических отношений с ФРГ, 1966-1967 гг.

Когда вопрос о решении германского вопроса встал на заседаниях ПКК Варшавского договора в январе 1965 и июле 1966 года, венгерское руководство лояльно приняло советскую позицию, а также полностью поддержало начатую борьбу за международное признание ГДР. Однако совместная позиция ЗП, выработанная на Бухарестской конференции ПКК, была истолкована в Будапеште как стимул для борьбы против доктрины Халльштейна, что в конечном итоге укрепило бы позиции и ГДР, поэтому в то время она была поддержана восточными немцами.

Поэтому, когда в декабре 1966 года новое западногерманское правительство Большой коалиции, в которую теперь входили социал-демократы, начало тайные предварительные переговоры с Чехословакией, Венгрией, Румынией и Болгарией с целью установления дипломатических отношений с этими государствами, венгерское руководство с готовностью откликнулось на этот вызов. Этот шаг означал коренной перелом во внешней политике ФРГ, поскольку он явно означал добровольный отказ от доктрины Халльштайна, что было бы расценено как победа над советским блоком. В обмен на эту значительную уступку они попросили рассматривать "московскую модель" в качестве основы урегулирования отношений, что означало, что ни одна из сторон не могла выдвигать предварительных условий. Таким образом, восточно-центральноевропейские партнеры должны были молчаливо принять давно представленную позицию ФРГ по германскому вопросу. В связи с этим, казалось бы, настало время созвать консультативную встречу, как это предлагал Гомулка в октябре в Москве, но румынская оппозиция помешала этому. Таким образом, заинтересованные страны, согласовывая свои позиции с Москвой, принимали решения самостоятельно. Помимо Советов, Венгрия проинформировала о переговорах и все остальные страны-члены WP, но получила неоднозначные ответы, если таковые вообще были. Тем не менее, ни от одной из сторон не было получено отказа. Венгерское руководство расценило это как одобрение, и поэтому на сессии ПК ВСВП