Сергей Егорович заметно выделялся на фоне других слушателей школы Солнечного Озера. Ему было за шестьдесят, и седой, основательный и спокойный мужчина вызывал подобие уважения даже у придирчивых преподавательниц и высокомерных учениц-людов. Обычно у человских колдунов его уровня («одна целая и три десятых феи», как бы забавно это ни звучало в отношении крепкого пожилого мужчины) магические способности проявлялись в значительно более раннем возрасте. Но Сергей Егорович совсем не исключение из этой закономерности: его способности проявились, когда он был молодым и весёлым Серёжей, аспирантом кафедры истории искусств Уральского государственного университета. Но он, образованный человек, выходец из среды научной интеллигенции, житель страны, впервые отправившей человека в космос, в чудеса верить отказывался. А пойти к психиатру просто не рискнул. Так и скрывал изредка появляющиеся «странные видения» от окружающих, да и от себя самого тоже. До тех пор, пока, уже в новое время, в другом городе и в совсем другой стране, внучатая племянница не поделилась с «дедасерёжей» секретом: она – настоящая волшебница, она видит то, что скрыто от других! Так, вслед за девочкой, Сергей Егорович и оказался в школе, среди юных колдуний и колдунов.

– Сделаем мы этот твой доклад, – участливо проговорил он. Катя неоднократно помогала пожилому искусствоведу с вычислением сложных магических формул, и, кажется, он был рад сделать ответный шаг.

– Спасибо, Сергей Егорович, – улыбнулась девушка. – Ума не приложу, как можно использовать несколько источников, но при этом освещать только одну точку зрения?

– Значит, всё понимаешь! – рассмеялся мужчина. – Ничего, Катерина, мы знаешь как в своё время эзопов язык натренировали! Напишем так, что наша Милозара сама запутается, откуда у людов Источник.

* * *

16 сентября

Катя пришла в себя от сильного сердцебиения, непроизвольно дёрнулась и тут же вскрикнула от боли, молнией пронзившей всё тело от зажатой между плитами ноги до самых корней волос.

– Да какого ж рожна! – едва слышно прошептала девушка и закусила губу. От боли и злости на глаза навернулись слёзы. Она лежала, пытаясь успокоить бьющийся в груди комок, и проклинала всё на свете. В первую очередь, конечно же, расхлябанность Пашки и собственную чрезмерную, как ей теперь казалось, доброту. Не следовало связываться с подростком, особенно таким, у которого одни только возвышенные мысли в голове. Казалось бы, такое элементарное правило безопасности, такой по-настоящему полезный подарок от мира магии – артефакт «дырка жизни», способный вытащить владельца из практически любой непонятной ситуации… И на тебе: «Дома забыл». А голову ты дома не забыл?! А отвести глаза обычному школьному учителю, когда списываешь на ненавистной тебе географии, не забываешь?! Без «дырки жизни» не выходил из дома ни один разумный обитатель Тайного Города. Да что там «разумный»! Даже Красным Шапкам хватало сознательности не пропивать столь нужную вещь. Но, видимо, сознательность – это не про Павла.

Да и сама она тоже хороша: отдала свой артефакт. Могла бы и не отдавать, сидела бы сейчас в надёжной и безопасной Московской обители, потягивала бы оздоровительный коктейль. А юный раздолбай полежал бы под плитами для профилактики, почувствовал бы, каково это…

На этой мысли Кате стало жгуче стыдно. Весьма вероятно, что лежит. Весьма вероятно, что и не чувствует уже ничего.

* * *

За три месяца до описываемых событий

В тот раз она просто не сдержалась. Даже не успела понять, что делает. Десятилетний шкет, шурша колёсами скейтборда, промелькнул мимо неё и выкатился на проезжую часть прямо перед капотом бело-жёлтого такси. Она не успела подумать… Вообще ни о чём. Рефлекторно пустила в ладонь магический импульс, формирующий силу «кузнечного молота», сделала большой шаг вперёд, выставляя руку перед собой… А дальше слушала визг шин, скрежет металла, мат водителя.

Районная газета потом написала сомнительный материал о «бурденковском чуде». Издания, претендовавшие на хоть какую-нибудь достоверность, перепечатали, осторожно добавив рассуждения о невероятных способностях организма в состоянии стресса и что-то ещё про материнский инстинкт (какая она, к чертям собачьим, мать школьника в свои-то двадцать шесть?!). Чуть позже тон публикаций изменился, появились сообщения о том, что водитель в последний момент успел отвернуть, врезавшись в оградительный столбик тротуара…

А Катю ждал неприятный разговор со Златкой, директрисой школы Солнечного Озера, в присутствии сотрудника Службы утилизации. А после – дополнительные лекции и зачёт по соблюдению режима секретности. На время обучения школа брала на себя некоторую ответственность за учеников и, как следствие, не слишком жаловала подобные выходки.

Катерина, как обычно, выходила из школы в компании Сергея Егоровича. За несколько месяцев они сдружились по-настоящему и теперь всегда находили темы для разговоров. Однако на этот раз путь им преградил Пашка.

– А я думаю, ты всё правильно сделала, – тряхнул кудрявой головой совсем ещё юный худощавый парень. Как и все подростки, «выросшие в интернете», он начисто забывал о разнице в возрасте и правиле обращаться к старшим на «вы».

– Да ничего я не сделала, – буркнула Катя, всё ещё раздражённая неприятным разговором у директрисы.

– Ты спасла человека, – возразил юноша. – Это важно! В конце концов, если есть магические способности, то почему бы не применять их для полезных дел?

– А ведь с некоторыми оговорками он прав, – улыбнулся Сергей Егорович хмурящейся девушке. Ободрённый поддержкой, парень продолжил:

– Я вот на медицинский собираюсь поступать. Представляете, если к обычным знаниям приложить ещё чуточку магической силы – это сколько же людей можно спасти!

– Ты – целитель?

– Нет, – дёрнул губой Паша, – но ведь всё равно! Если мне хотя бы на часть эрлийских приёмчиков сил хватит, это же уже будет здорово! А если смогу в обитель на практику напроситься…

На дальнейшие перспективы, видимо, не хватало даже восторженной фантазии юноши. Поэтому он с интересом взглянул на собеседников.

– А вы чем собираетесь заниматься после школы?

* * *

16 сентября

Катя вряд ли смогла бы сказать, сколько времени прошло, прежде чем тоскливая злость переросла во что-то новое, в какую-то внутреннюю потребность действовать. Двигаться, подталкивать себя, бороться – всё что угодно, лишь бы не дать себе закончиться здесь. Оставшиеся крохи магической энергии она направила на блокировку боли, просто чтобы не отключиться при первом же неловком движении.

Как только заклинание начало действовать, девушка медленно приподнялась. Затёкшее тело слушалось плохо, руки дрожали, так что ей едва удавалось, опираясь на локоть правой, левой дотянуться до талии – с поясной сумкой Катя не расставалась ни на одном выезде. Мысль, что вспомнить о столь ценном предмете надо было значительно раньше, вызвала у девушки только истерический смешок.