– Я вас всю ночь искал, – буркнул Козлов, но взгляд,который сопровождал это замечание, был скорее недоверчивым, чем сердитым. Тутпоявилась монахиня и сказала, что звонят из города, просят Волкова (на самомделе звонил Илья из гостиницы). Волков ушел и вернулся весьма разгневанный.

– Надо в город ехать, – сообщил он нам. Козлов,обретавшийся по соседству, это, безусловно, слышал. – Не дают работатьспокойно, то денег нет, то семинар придумали, теперь вот делегация из Данииприезжает. Можно подумать, без меня не обойдутся.

– Что опять случилось? – спросил Козлов, приближаясь.Волков отчаянно махнул рукой и полез в раскоп.

– Хотя бы площадку успеть расчистить сегодня.

Мы, выразив сочувствие, с ним простились и вернулись вгостиницу. Теперь оставалось только ждать.

Часов в семь вечера на дороге из монастыря появились«Жигули» Волкова, он торопился на последний паром. В действительности же,доехав до леса, он свернул на проселочную дорогу, спрятал машину, оставив еепод присмотром одного из ребят, а сам с двумя своими помощниками вернулся вРождествено, избрав кружной путь, то есть вышел к монастырю со стороны леса,где и затаился до поры до времени.

Мы считали, что Козлов решит дождаться темноты, но все равнобеспокоились и рвались в монастырь. Илья сказал, что нам лучше находиться наверанде, чтобы Козлов, при желании, мог нас видеть. Часов в десять мы,простившись с Верой, разошлись по комнатам, но через десять минут встретились сИльей у картофельного поля и опять-таки, избрав кружной путь, побежали кмонастырю. Волкова мы обнаружили в кустах, он, как и мы, изнывал от нетерпения.

– Надо идти, – поторопила Женька, поглядывая наобвалившуюся стену, преодолеть которую было несложно.

– Вам там делать нечего, – огорошил нас Илья.

– Как это нечего?

– Возможно, ждать придется долго, а я ни за что не поверю,что вы способны усидеть на месте несколько часов и при этом не болтать.

Мы заверили, что способны, но никто из мужчин нам неповерил.

– Не спорьте, – шикнул на нас Волков. – Дело-тосерьезное, и рисковать мы не имеем права. Когда его застукаем, тогда вы ипоявитесь. Понятно?

Пришлось согласиться. Мужчины исчезли в направлениимонастырской стены, а мы стали ждать. Надолго нас, конечно, не хватило.

– Вот что, – сказала Женька. – Давай подползем квагончику. Козлов ведь должен оттуда выйти.

– А если он нас заметит?

– Не заметит. Там рядом деревья, ляжем в траве, в темноте оннас не увидит, он же не кошка.

Держась от стены на расстоянии, мы пошли по кругу и вскореувидели вагончик, после чего устроились под деревьями прямо напротив двери.Погода в этот вечер оставляла желать лучшего, небо затянули тучи, того глядидождь начнется, темнота была, хоть глаз выколи. Я очень боялась, что Козлова мыпроглядим, и таращилась на дверь вагончика до ломоты в глазах. Свет в вагончикене горел (рабочие спать ложились рано), и Женька заволновалась.

– Пора бы ему появиться, – зашептала она мне в ухо.

– Молчи, – шикнула я. Женька замолчала и вообще веласебя на удивление тихо, я даже решила, что она уснула, и легонько ткнула ее вбок.

– Чего ты?

– Не спишь?

– Конечно, нет.

Тут раздался легкий скрип, и через мгновение возле вагончикамелькнула тень.

– Это он, – едва не заорала Женька. – Что делатьбудем?

– Ничего. Ребята его ждут.

– А вдруг уснули? Или не заметят его? Вот что, надо ихкак-то предупредить.

– Ага, сунемся и все испортим. Правильно мужики сомневалисьв твоей способности спокойно ждать.

Это замечание Женьку обидело, и она некоторое время лежаламолча. Но недолго.

– Тихо, – заметила она. – Тебе не кажется этоподозрительным? Вдруг правда они уснули? Уведут у нас золото из-под носа…

– Ты заткнешься наконец? – не выдержала я.

– Анфиса, надо идти, я чувствую, что-то не так.

– Что не так?

– Все. Сколько можно ждать?

В конце концов я поддалась на ее уговоры, и мы направились кстене, правда, соблюдая осторожность. Преодолеть стену все-таки оказалось нетак легко, как мы думали, и на это ушло время. В монастыре было тихо, и япожалела, что мы пришли сюда. Вдруг Козлов где-то затаился и выжидает? НоЖенька не знала удержу и потащила меня к раскопу. Когда до него оставалосьметров триста, мы услышали какой-то шум, а потом мелькнул луч фонаря. Судя повозне, в раскопе явно что-то происходило. Уже не таясь, мы бросились туда.Подбежав к краю ямы, мы увидели следующее: Козлов с очумелым видом сидит наплите и моргает, потому что свет фонаря бьет ему в лицо, а вокруг негосгрудились мужчины.

– Поймали? – обрадовалась Женька, скатываясь вниз. Незнаю, как она при этом шею себе не свернула.

– Вы чего? – удивился Козлов, нервно оглядываясь.

– Он еще спрашивает, – накинулась на него Женька.

Плита была чуть сдвинута в сторону, из-под нее торчал лом,которым Козлов, скорее всего, орудовал, чтобы добраться до сокровищ.

– Решил золото заграбастать? – спросила подружка.

– Какое золото? – возмутился он.

– Не прикидывайся. Чего тебе здесь понадобилось?

– Любопытно стало, чего вы тут нашли, вот и решилпосмотреть.

– Как в прошлый раз, когда Наталью столкнул?

– Чего? Никого я не толкал…

– Это ты следователю расскажешь, – напиралаЖенька. – И про Наталью, и про Петренко. Ты думал, что он тебя не видел? Инапрасно, он уже показания дал. Так что лучше чистосердечно признайся.

– Все это доказать надо, – возмутился он. – АНаталью ваш Петренко, может, и того… она к нему на свидание бегала, я ихзастукал.

– Теперь ясно, почему ты надумал от него избавиться,конкуренции боялся.

– Слушайте, – вдруг сказал Козлов, безумным взглядомсверля плиту. – Давайте ее поднимем.

Мы, признаться, растерялись и начали переглядываться.

– Давайте, – умоляюще произнес он. – Я вам всерасскажу, только взглянуть дайте, хоть одним глазком. – Он попыталсяприподняться, но ребята Волкова, державшие его с двух сторон, вынудили егосесть.

– Может, правда посмотрим? – кашлянув, спросилаЖенька. – Ведь интересно же.

Мы опять переглянулись.