«не подготовлены». Многие комедии и сериалы подкрепляют подобные взгляды, высмеивая неуклюжесть и невежественность отцов. В отличие от авторов подобного кино, такие исследователи, как Фельдман и Риллинг, изображают отцов вполне способными к эмоциональной вовлеченности в заботу о ребенке. Это неотъемлемая часть нашей биологии[422].

То, как отцовство влияет на мужской мозг, аналогично эволюционным изменениям, превратившим эдиповых тамаринов в идеальных отцов. Главная разница в том, что в воспитании потомства участвуют все самцы-тамарины, тогда как у людей отцовская роль необязательна. Вклад отцов бывает разным для разных культур, что резко его отличает от материнского: последний постоянен для всего человечества благодаря своей связи с биологией.

Несмотря на эту связь, женщина может прожить полноценную жизнь, не становясь матерью. Я говорю об этом на основании собственного опыта, так как мы с женой приняли решение не заводить детей. Я не рассматриваю рождение детей как женскую обязанность или уготованную женщине судьбу. Тем не менее существует множество людей, в их числе большинство мужчин-мыслителей прошлого, для которых главной причиной, по которой женщины живут на земле, является рождение детей. Как это иногда формулируют, мужчины здесь для производства, а женщины — для воспроизводства. Даже антрополог Маргарет Мид выражает враждебность по отношению к женщинам, которые «отреклись» от деторождения. Впрочем, это было задолго до появления Таблетки — в те времена, когда разделение ролей между гендерами еще было по большей части неизбежным. Только после того, как началось сокращение численности среднестатистической семьи, такое разделение ролей ослабило свое влияние на общество, и женщины начали воспринимать материнство как свободный выбор[423].

Тем не менее матери никогда не были единственными воспитателями. Даже не считая объединения усилий с отцами, у нашего биологического вида есть и другие «помощники в гнезде». Это термин, обозначающий особей, не являющихся родителями детенышей, но ухаживающих за ними, таких как птицы-подростки, которые остаются поблизости и помогают родителям кормить новых птенчиков. В своей книге «Матери и другие» (Mothers and Others, 2011) Сара Блаффер Хрди изображает людей как «сотрудничающих производителей» с большим количеством помощников (аллопарентов):

Признание того, что выживание ребенка зависит не только от контакта с матерью или предоставления пищи со стороны отца, но также от доступности, умелости и намерений других воспитателей в дополнение к родителям, говорит о новом восприятии семейной жизни у наших предков. Без аллопарентов такой биологический вид, как человек, никогда бы не появился[424].

Первые намеки на такого рода сотрудничество можно наблюдать у других приматов. Например, самки шимпанзе и бонобо иногда выполняют роль «повитух» для беременных самок. Я наблюдал это однажды, когда самка рожала посреди дня (что случается редко). Обычно роды происходят ночью, подальше от посторонних глаз, но как-то раз шимпанзе Мэй родила днем, будучи вместе со своей группой. Она стояла в полусогнутом положении, расставив ноги и опустив одну ладонь между ними, чтобы поймать детеныша, когда он выпадет наружу. Рядом, полностью повторяя ее позу, стояла ее лучшая подруга Атланта. Атланта не была беременна, но повторяла за ней. Она также поместила руку между ног, между своих ног — там, где этот жест не имел никакого смысла. Но, возможно, все обстояло совсем наоборот, и Атланта обучала Мэй, объясняя, что той делать! Другие самки внимательно следили за процессом родов и поддерживали зад Мэй в чистоте. Похожие случаи оказания помощи при родах наблюдались и у бонобо[425].

Более того, у нечеловекообразных обезьян с обширными сетями родственных связей, таких как макаки и павианы, особенно неоценим вклад бабушек. Они яростно защищают потомков своих дочерей, играют с ними, занимаются грумингом чаще, чем кто бы то ни было в стае, и дают их матерям возможность отдохнуть. Детеныши, у которых есть заботливая бабушка, с большей долей вероятности отходят далеко от матери и раньше становятся независимыми от нее[426].

В человеческом обществе бабушка также является ключевым аллопарентом, особенно по материнской линии. Согласно «гипотезе о бабушках», именно ради этого эволюция подарила нам менопаузу. Мы единственные приматы, у которых продолжительность жизни самки выходит далеко за пределы ее фертильного возраста. В обычной логике это кажется бессмысленным. Почему бы женщине не рожать младенцев до последнего вдоха? Самка шимпанзе продолжает расхаживать с детенышем на спине в таком возрасте, что нам, наблюдающим за этим людям, становится ее жаль. Она уже слишком хрупкая для этой ноши, требований кормежки и истерик, которые ей приходится терпеть от детеныша. У нашего биологического вида пожилые женщины никогда не окажутся в такой ситуации. Гормональные изменения пресекают их репродуктивную способность, когда им еще предстоят десятилетия жизни. Это эволюционное «нововведение» делает нас единственными приматами, у которых около трети взрослых женщин уже вышли из детородного возраста.

Недавно мы узнали, что у некоторых матриархальных долгоживущих китов, таких как косатки и белухи, тоже существует менопауза. Бабушки-китихи повышают выживаемость своих внуков, передавая им недавно пойманных лососей и оберегая их на поверхности океана, в то время как матери заняты глубоководным нырянием[427].

Гипотеза о бабушках объясняет менопаузу как репродуктивную стратегию. Ученый, разработавший ее, антрополог Кристен Хоукс, верит, что для пожилых женщин лучший способ продвинуть свое генетическое наследие — это помогать дочерям растить детей. Эта стратегия более эффективна, чем попытки вырастить собственное потомство. В своей работе с народом хадза в Танзании Хоукс отмечала, как успешно «пожилые дамы» собирали еду для своих семей. Именно на основании этих данных она стала развивать свои идеи об их поддерживающей роли. Антропологические исследования подтверждают гипотезу о бабушках, так же как и исторические записи о доиндустриальных сообществах, существовавших на территориях Финляндии и Квебека. Эти записи показывают, что дочери, рядом с которыми были их матери, с бóльшим успехом растили детей[428].

У других приматов сеть поддержки не так обширна, но более многочисленное сообщество далеко не равнодушно к материнской ситуации. Все признают и уважают материнство. Когда молодая самка нечеловекообразной обезьяны впервые становится матерью, она приобретает статус. Пока она была ребенком или подростком, никто не воспринимал ее всерьез, ее постоянно прогоняли от еды или воды. Но как только к ней присоединяется новорожденный детеныш, самку сразу же начинают уважать и относиться к ней терпимо. Ей внезапно разрешается есть и пить рядом с особями, высоко расположенными в иерархии, по крайней мере на какое-то время. Также примечательно то, как все начинают стремиться проводить с ней время за грумингом, словно она самая популярная в округе. Я знаю группы бонобо, в которых самок, недавно ставших матерями, можно отличить по проплешинам