добился этой встречей? Только лишней боли, когтями вцепившейся в душу…

Наконец, крон-эллин сдвинулся с места, тяжело и медленно сел за стол. Невидящим взглядом уставился на дверь, за которую увели её, его маленькую невесту, его безмерную любовь… его фатальную ошибку. Дверь закрылась и закончилась жизнь. Жизнь, освещённая счастьем и нежностью, наполненная страстной мечтой и всепоглощающей любовью. Боль жгла глаза и сердце, дотла выжигала полумертвую душу. Душу, которая продолжает мучительно умирать сейчас, не желая выпускать из своих объятий любимую женщину. А необходимо выпустить, необходимо изгнать, необходимо изничтожить саму память о ней.

В бред воспаленных мыслей ворвался голос Дракона:

— «Ты не прав, Арм. Ты не разобрался…»

— Замолчи, Дракон. Тобой руководят слепая любовь и привязанность к Надии. А мною — факты. Не суйся в дела Высшего Правящего. По-хорошему прошу.

— «Арм…»

— Тассио морет, Дракон. Назначаю два оборота молчания.

После заклинания грудь крон-эллина обожгло горячей волной, и голос Дракона пропал из его головы. Арм, зажав виски ладонями, прошептал:

— Я Правящий.

А она иномирянка. Значит, он должен от неё отказаться. Обязан отказаться. Обязан ненавидеть. Обязан казнить. Это Закон пяти стран. Непреложный. Он должен исполнить этот закон.

Глаза ушли в прищур и потемнели. Страна и Закон превыше всего, о чём бы не взывали к нему бунтующие душа и сердце. Крон-эллин поднялся и, подойдя к окну, сцепил сзади руки.

— Забудьте её. Она опасность для страны. Она обманом вошла в нашу жизнь и за это поплатится. Я должен быть сильным и твёрдым в своих решениях и поступках. За моими плечами страна, — проговорил он, убеждая свои сердце и душу.

Арм повернулся к столу и взял в руки шар для вызова помощника.

— Да, мой крон-эллин, — дрожащим от испуга голосом, проговорил Гайл, стараясь не смотреть на стоящего к нему спиной Правящего.

Не оборачиваясь, Арм начал отдавать приказы:

— Первое. Ресс Толла ко мне. Второе. Назначить комиссию по поиску новой невесты для крон-эллина. Работу комиссии засекретить. Третье. Лера Ян Годира и его жену леру Лавур Годир доставить в спецкамеры дворца. Назначить временную замену лера в префектуре. Четвертое. Подготовить инспекционные проверки по всем префектурам страны. Инспектировать буду лично. Свободен.

— Слушаюсь, мой крон-эллин.

Расцепив руки, Арм развернулся, подошёл к стеллажу и взял в руки отчёт по поиску невест для Драга Дорвера. Сел за стол и стал внимательно изучать. Дошёл до середины. Поставил локти на стол и опустил лицо в ладони. Снова боль опалила грудь. Он резким движением закрыл отчёт, забросил его в ящик стола и вновь отошёл к окну. Криво ухмыльнулся. Толл был прав, предложив не раскрывать перед Драгом всех имеющихся претенденток. Был прав, как и всегда… Таков дар его предвидения или он знал о Надии больше, чем Высший Правящий страной?

Раздался стук в дверь.

— Да, — глухо произнёс Арм, оборачиваясь к двери и восстанавливая маску на лице.

— Мой крон-эллин! Узнав об аресте лериссы, ресс Толл убыл из дворца в неизвестном направлении.

Арм нахмурился.

— Найти. И вызови ко мне главного дознавателя ликвидационных лагерей. Немедленно.

Крон-эллин вернулся за стол и сжал зубы до хруста в челюстях. Он надеялся на помощь друга. Во все тяжелые времена это было единственное и сильное дружеское плечо. Ещё не было случая, чтобы во дворце не знали, где находится ресс Толл. Ещё одна измена?

Арм глухо зарычал и закрыл глаза. Вспомнился пресловутый блок Надии.

Вновь раздался стук в дверь.

— Да.

— Мой крон-эллин, главный дознаватель прибыл.

— Зови.

Вошёл коренастый, среднего роста маг в одежде, напоминающей военную. Он не успел произнести формальную приветственную фразу — Арм его прервал.

— Нахождение в ликвидационном лагере лериссы Надии Годир засекретить. С ней могут работать только лица, давшие специальную клятву верности. Дознавателей должно быть не более двух. Палач — один. Работать с ней сразу по второму уровню. Докладывать о передвижении ресс Толла по стране. Доставить ко мне при первой возможности.

— Мой крон-эллин, но второй уровень применяется после…

— Обыкновенный допрос ничего не даст. Свободен, — прервал его Правящий.

Взяв со стола Драконью книгу, Арм вышел из кабинета вслед за главным дознавателем и, проходя мимо Гайла, приказал отменить все назначенные встречи до особого распоряжения.

***

Надя застонала, очнувшись очередной раз. Она лежала на животе, болезненно ощущая каждую неровность грязного каменного пола. Вдыхала его вонючий запах и запах крови. А ещё запах собственного давно немытого тела. Слушала лёгкое шипение магии, вырывающейся из протоков очередных срезанных плетью волос. Их слишком неаккуратно закрепляли на голове. Зачем хранить магию преступницы?

Глаза не открывала. Знала — там только кровавый туман. Она, кажется, уже привыкла к боли. Потому что больнее уже не может быть. Организм сам отключает сознание, если порог терпения пройден. Она ещё жива. Жива благодаря гордости. Жива благодаря желанию жить. Но прекрасно осознавала, что жить ей осталось недолго. Если Арм сразу не забрал её из ликвидационного лагеря, то его решение твёрдо.

Застонала… он Правящий… он следует закону. Одна надежда — или Жрец, или ресс Толл её найдут. Но передать им весточку никакой возможности не было.

Горько усмехнулась, вспомнив, как её принесли сюда. Завернутую в большой мужской плащ. Чтобы никто не увидел новую узницу. Вытряхнули из плаща и толкнули на пол. У неё опять личные покои, правда, совсем без мебели. Камера с дыркой в полу и собственная пыточная. Хорошо, что пока только цепи и плеть. Тоньше, чем у Жреца. Словно лезвие, она резала кожу. И волосы.

Мысли текли медленно, вяло. Зато они оживали, когда её хлестали плетью. Хлестали по спине, по груди, животу, ногам, рукам. Не трогали только лицо. Крик глушил боль. И она кричала… всё, что о них думает… и на обоих языках.

А потом они её чем-то мазали, иначе нечего будет резать в следующий раз. Но боль этой мазью не снималась. Одежды на ней уже не было, она изрезанными клочками слетела в первую же экзекуцию. Остались только ограничивающие магию браслеты. И иногда проявлялась татуировка Хранителя.

«Где же ты, Хранитель? Ни Жреца, ни тебя не дозваться. А ещё мир магии называется…»

С ней даже предварительно не стали беседовать, не стали допрашивать. Средневековье… мать твою… С ходу: удар, вопрос, удар, вопрос, удар, вопрос. Но нужных ответов не получили. Приходили какие-то маги. Заглядывали в глаза, копались в мозгах.

«Ничего вы оттуда не достанете, ребятки… после Жреца».

Медленный бег мыслей оборвал металлический лязг двери. Она застонала. Опять пришли. Захотелось свернуться калачиком, стать совсем крошечной, чтобы получить меньше ударов. Но движения по шершавому