Катай нахмурился и посмотрел на мачту.

– Какой человек?

Рин потеряла дар речи. Внутри разлился смертельный ужас.

Она вспомнила. Поняла, кто это.

Воздух над озером внезапно стал ледяным. Поверхность воды подернулась льдом. Паруса «Зимородка» обвисли. Команда ошалело оглядывала палубу. Никто не давал приказ убрать паруса. Никто этого и не делал.

– Нет ветра, – пробормотал Катай. – Почему нет ветра?

Рин услышала какой-то свист. Перед глазами поплыл туман, а затем раздался крик, который постепенно затихал, пока совсем не оборвался.

В воздухе над головой Рин затрещало.

На обрыве утеса откуда-то появился адмирал Молкой, скрючившись в гротескной позе сломанной куклы. Зависнув на мгновение, он соскользнул по камню головой в озеро, и на сером остался алый след.

– О нет, – выдохнула Рин.

Казалось, прошла целая вечность с тех пор, как они с Алтаном освободили из Чулуу-Кориха одного могущественного безумца.

Бог ветра Фейлен вернулся.

Все на палубе «Зимородка» заорали одновременно. Кто-то побежал к заряженным арбалетам, выпуская болты в пустоту. Другие распластались на палубе, накрыли головы руками, словно прятались от диких животных.

Рин опомнилась. Она приставила ладони рупором ко рту и крикнула:

– Всем вниз!

Она схватила Катая за руку и потащила к ближайшему люку, но тут сбоку в них врезался пронизывающий ветер и швырнул к переборке. Локоть Катая вонзился прямо под ребро Рин.

Она охнула.

Катай вскочил.

– Извини.

Кое-как они все-таки умудрились добраться до люка и скорее ввалились, чем спустились по трапу в трюм, где в кромешной тьме теснилась остальная команда. Установилось тягучее молчание, заполненное ужасом. Все молчали.

Внезапно трюм наполнился светом. Порывы ветра разорвали деревянные переборки в клочья, словно содрали с корабля несколько слоев кожи, и перепуганная команда оказалась беззащитной.

Перед ними на зазубренной деревяшке, словно птица на ветке, восседал странный человек. Теперь Рин ясно видела его глаза – яркие, сверкающие и злобные синие точки.

– Что это? – спросил Фейлен. – Крысята попрятались, потому что им некуда бежать?

Кто-то выпустил стрелу ему в голову. Фейлен раздраженно отмахнулся. Стрела вильнула вбок и со свистом ушла обратно. Послышался глухой шлепок. Кто-то упал.

– Как грубо. – Говорил Фейлен тихо, тоненьким голоском, но в призрачно недвижном воздухе было четко слышно каждое слово. Фейлен без каких-либо усилий парил наверху, пока его взгляд не остановился на Рин.

– Вот ты где.

Она ни на секунду не задумалась, иначе ее сковал бы страх. Рин сжала трезубец и с криком бросилась на Фейлена.

Тот отбросил ее одним щелчком пальцев, и Рин кубарем покатилась по палубе. Она тут же вскочила и опять прыгнула на него, но ничего не вышло. Сколько она ни пыталась, Фейлен каждый раз ее отшвыривал, снова и снова. Но если ей суждено умереть, то она умрет стоя.

Однако Фейлен просто играл с Рин.

Под конец он выдернул ее с корабля и начал подбрасывать в воздухе, как тряпичную куклу. Он мог бы швырнуть ее об утес у другого берега озера, если бы захотел, поднять повыше и бросить в воду, но не делал этого просто из-за того, что хотел поиграть.

– Получай, великий Феникс, попавший в западню в теле девчонки, – ухмылялся Фейлен. – И где же твой огонь?

– Ты ведь цыке, – выдохнула Рин. Когда-то Алтан уже пытался урезонить Фейлена, напоминая о его человеческом обличье. Почти всегда это получалось. Нужно попробовать. – Ты один из нас.

– Предатель вроде тебя? – хмыкнул Фейлен, снова подбрасывая ее в воздухе. – Это вряд ли.

– Почему ты на ее стороне? – спросила Рин. – Она же заточила тебя в тюрьму!

– Заточила? – Фейлен швырнул Рин совсем близко к утесу, ее пальцы коснулись камня, прежде чем Фейлен снова притянул ее к себе. – Нет, это сделал Тренсин. Тренсин и Тюр, они вдвоем. Набросились посреди ночи, но только к полудню сумели нас побороть.

Он отпустил Рин. Она упала в воду и уже тонула, когда Фейлен выдернул ее обратно за лодыжку и закатился писклявым смехом.

– Посмотри на себя. Мокрый маленький котенок.

В голову Фейлена полетели две ракеты. Он беспечно смел их прямо в воздухе. Ракеты с шипением упали в воду.

– Рамса по-прежнему этим занимается? – спросил он. – Похвально. Как он поживает? Мы никогда его не любили и скоро вырвем ему ногти на пальцах один за другим.

Во время этой тирады он потряхивал Рин вверх и вниз, держа за ногу. Она стиснула зубы, чтобы не закричать.

– Ты в самом деле думала, что способна с нами сразиться? – развеселился он. – Нас нельзя убить, дитя.

– Алтан сумел тебя утихомирить, – огрызнулась она.

– Да, – признал Фейлен, – но тебе далеко от Алтана Тренсина.

Он перестал трясти Рин, и теперь ее раскачивал из стороны в сторону ветер такой силы, что она едва могла открыть глаза. Фейлен завис перед ней, раскинув руки и вызывая на бой, который ей не суждено выиграть. Ветер рвал его одежду в лохмотья.

– Летать так весело, – сказал он.

Ветер трепал Рин все сильнее, как будто тысячи стальных лезвий вонзались в кожу.

– Просто убей меня, – выдохнула она. – И покончим с этим.

– О нет, мы не будем тебя убивать. Она не велела. Мы должны тебя помучить.

Он взмахнул рукой, и ветер снес Рин в сторону.

Она парила, не чувствуя веса и не контролируя полет, и под конец врезалась в мачту. На краткий миг она зависла, пригвожденная к мачте, как препарированный труп, а потом съехала вниз и грохнулась на палубу «Зимородка». Рин не могла ни закричать, ни даже вдохнуть. Каждая клеточка тела горела от боли. Рин попыталась пошевелиться, но руки и ноги не слушались.

Все чувства затуманились. Она увидела нависшую фигуру и услышала искаженный голос, зовущий ее по имени.

– Катай? – прошептала она.

Его руки обхватили Рин за пояс. Катай пытался поднять ее, но малейшее движение отдавалось чудовищной болью. Рин со стоном задрожала.

– Ничего, ничего, – сказал Катай. – Все будет хорошо.

Рин вцепилась в его руку. Говорить она была не в состоянии. Они прижались друг к другу, глядя как Фейлен сдирает обшивку «Зимородка», уничтожая флот по кусочкам.

Рин не могла сдержать дрожь страха и зажмурилась. Ей не хотелось этого видеть. Накатила паника, в голове вертелась только одна мысль: мы утонем. Он разорвет корабли в клочья, мы упадем в воду и утонем.

Катай потряс ее за плечо.