– И какой же вред моей репутации может нанести танец с прекрасной гостьей? – насмешливо поинтересовался принц, выволакивая меня на середину зала в лучших традициях своего блондинистого гада.

Говорить о том, что репутации принца осталось жить несколько часов, я не стала. Иметь дело с раненым зверем во много раз опаснее, чем с расслабленным, уверенным в своем превосходстве животным.

– Вы уделяете время человеку, хотя не танцевали еще ни с кем из приглашенных, – попыталась я достучаться до разума принца.

– Они скучны, – легко отмахнулся от аргумента Аштарак.

– Ее светлость, леди Тальяра также была бы рада вашему вниманию.

– Сестра успела мне надоесть, – поморщился мужчина и кивнул музыкантам. Мелодия сменилась, но мое отношение к происходящему – нет. Принцу оставалось только таскать меня по кругу. В ритм мы, разумеется, не попадали. До определенного времени. Словно поняв, во что может вылиться недовольство принца, дирижер следил за нашими передвижениями и начал подстраивать оркестр под зигзаги принца.

– Она ваша родственница, – пожала я плечами. Зря, внимание принца тут же переместилось в район декольте, а мне подобное поведение от малознакомых мужчин не льстило.

– Как любовница она весьма неплоха, но терпеть ее в остальное время – невыносимо. – Я подавилась заготовленной фразой. – Если бы она лучше считала, возможно, у нее и были бы шансы занять место рядом со мной. Но халатность в подобных вещах… Я бы поверил, будь это впервые, но оба раза просчет…

Я замерла, забыв сделать шаг, и едва не упала. Аштарак скривился, но поддержал. Впрочем, его недовольство быстро сошло на нет, ибо, поддерживая, он привлек меня к себе и обнял. Его рука скользнула на талию, другая осталась на плече. Если бы зритель не видел того, что было минутой ранее, у него бы могло сложиться неверное впечатление о наших с Аштараком отношениях.

Но я почти не заметила его действий. Меня захлестнуло омерзение. Чувство гадливости, которое поднималось в душе, стоило еще раз вспомнить слова Тальяры и сопоставить их с откровениями принца. До чего отвратительные вещи творились при дворе риентанского владыки. И неужели никто не знал? Куда все смотрели? Ничем хорошим близкородственные скрещивания не заканчивались. И как все же хорошо, что у кого-то проблемы с арифметикой. Иначе у ребят не было бы шансов на нормальную жизнь.

– Пожалуй, хватит, – проговорил внезапно принц, и мы остановились.

Я заозиралась по сторонам, пытаясь найти риентанца с алой лентой. С облегчением вдохнула, когда взгляд уперся в молодого мужчину с алой лентой на предплечье. В отличие от остальных безопасников он разговаривал с гостями, как будто зашел перекинуться парой слов, а не находился на службе. Не было даже привычной синей формы.

– Кто это? – тихо спросила я, кивая в сторону риентанца.

– Дайран, – прищурившись, ответил принц. – Но он не успеет тебе помочь.

И прежде, чем я успела что-то сказать или предпринять, в руке принца оказался маленький флакон, как для духов. Мгновением позже слетела крышка, а в следующий миг Аштарак брызнул в воздух из флакона. Едкий запах йода заставил меня отшатнуться.

Наверное, если бы мне в глаза сыпанули песком, ощущения оказались бы приятнее. Легкая чесотка в носу превращалась в нестерпимый зуд. Дышать становилось труднее с каждой секундой, как будто кто-то невидимый меня душил. И краем глаза я видела, с каким исследовательским интересом за мной наблюдает Аштарак. Страх сковывал, осознание того, что мне остались считаные секунды, в то время как принцу и предъявить ничего не смогут, заставило из последних сил броситься к Дайрану. Надежды, что у него окажется пара ампул преднизолона или что-нибудь другое, достаточно мощное, чтобы снять отек, почти не было. Но Кики намекал на алую ленту, и последнее, что я успела сделать – сорвать ее с риентанца.

От боли я едва повторно не провалилась в небытие. Сложно было сосредоточиться, понять, где именно болит, что со мной происходит. Боль была повсюду, каждый вдох вызывал новую волну страдания, но… Я снова могла дышать. С трудом, с противным звуком, с каким воздух проходит через пластиковую трубку, но могла. Я попыталась подняться, но мне не позволили, удерживая на полу.

– Не двигайся, – попросили меня. – Это обезболивающее. Ты не в порядке, поэтому не двигайся и не пытайся говорить. Сейчас переправим тебя в лазарет, а там решим, что делать дальше. – Быстро распоряжался тот самый риентанец, Дайран. Повязки на нем не было, она все еще была зажата у меня в пальцах. – Молодец, что быстро меня нашла. Еще минута… Но не будем о грустном. Теперь все будет хорошо. Я о тебе позабочусь. Моргни, если слышишь меня.

Я послушно взмахнула ресницами.

– Хорошо. Сейчас подождем пару минуток и…

Я не видела окружившую нас толпу, но ее негодование услышала отчетливо. Кто-то пробирался вперед, расталкивая сгрудившихся зевак. Кто-то, кому нужно было знать наверняка, кто больше всех боялся за меня и кто шумно выдохнул, увидев, как вздымается моя грудь.

– Как она? – тихо спросил Танар, усаживаясь прямо на пол и беря меня за руку. Я почувствовала, какие холодные у него пальцы. – Что произошло?

– Опасаться за ее жизнь больше не приходится, – ответил медик. На риентанский он специально не переходил, внимательно наблюдая за моими реакциями. – Вероятно, организм встретился с аллергеном и начал чересчур активно защищаться. Отек распространился очень быстро. Я с трудом успел дать ей лекарство, но пришлось интубировать, чтобы она не задохнулась.

– Нужно убрать ее отсюда, – коротко распорядился Танар, сжимая мои пальцы и поднося их к своему лбу. – Прости. Пожалуйста, прости меня.

Пальцы почувствовали влагу. Совсем немного, но она была. У меня самой на глаза слезы наворачивались от мысли, что могла больше не открыть глаза, но позволить себе слезы я не могла. Нельзя двигаться, а если меня прорвет, запрет врача окажется нарушен.

От необходимости выбирать, как себя вести, меня спасло приближение медицинского дроида для транспортировки пострадавших. Из-за обезболивающего я не чувствовала дискомфорта, когда Танар аккуратно перекладывал меня в защитный бокс. Теперь оставалось только доехать до стационарного модификатора, а он должен здесь быть, раз уж и дроиды последней модели имеются, и переждать четверть часа ускоренного восстановления клеток.

В святая святых медиков я отправилась в сопровождении свиты. Танара, не выпускавшего моих пальцев из своей ладони и приноровившегося к скорости дроида, Косички, который виновато понурил голову и украдкой утирал слезы, Дайрана, решившего проследить за своей внезапной пациенткой. Замыкали делегацию четверо риентанцев в униформе, появившихся вместе с роботом.

Дорогу до лазарета я не помнила. Разве что могла сориентироваться по потолку. Будучи жителем мегаполиса, я редко смотрела вверх – больше вниз и вперед, и сейчас с удивлением обнаруживала, что и на потолке есть на что посмотреть. Цветочные розетки, в центре которых крепились люстры, ветвистый фриз с листочками незнакомых мне деревьев – здесь было что поснимать, чем удивить привередливого зрителя.