— Мою расу тоже заставили притормозить прогресс и экспансию, — напомнила виин-черси. — Мы далеко опережали всех вас, но Высшие заставили нас не покидать пределы Восьми Солнц. Якобы в наказание за геноцид тлахасса. Как выяснилось потом, нас на долгие столетия заперли в клетку, чтобы позволить трем вашим цивилизациям почти сравняться с виин-черси.

— Поэтому вы так яростно ненавидите всех, — понимающе повздыхал дзорх.

— Мы ненавидим только Высших. К вам мы испытываем лишь неприязнь и презрение, не больше.

Кажется, лабба начала закипать. Ее раса люто не любила виин-черси, и только жестокий запрет Высших спас треножников от тотального истребления на исходе войны в середине прошлого века.

«Не хватало, чтобы тетки мордобой устроили, — подумал землянин. — Или перестрелку…» Красочно представить эту разборку он не успел, обратив все внимание на подозрительный феномен курарийской природы.

— Говорит человек. — Эдуард почти кричал. — Всем стоять.

Они послушно остановились. Лабба и виин-черси даже присели, превратившись в малозаметную мишень. Пока тетки вертели головами и винтовками, выискивая непонятную для них опасность, Корунд сделал несколько шагов к преградившей путь отряду роще исполинских длиннохвойников. Деревья здесь росли, как на подбор, древние, в три-четыре обхвата, с толстенными — в полметра поперечником у основания — сучьями. Только сработали рефлексы, и глаз заметил странные наросты на этих ветках.

Так и есть — на корявом древесном отростке, затаившись среди серой хвои, растянулся кислотный слизень. Разглядеть эту тварь без тепловизоров «ночного глаза» было бы практически немыслимо.

Аморфная гадина, способная переваривать даже стальные прутья, не боялась пули, поэтому человек выстрелил из бластера. Световые импульсы прожгли в нескольких местах студенистую тушу, которая быстро регенерировала, но заодно лучи разрубили сук, на котором разлеглось мерзкое создание. Раненый слизень шлепнулся в траву, развернул один конец своего тела раструбом беззубой пасти и, липко извиваясь, пополз на пришельцев.

Сгоряча дзорх и лабба выпустили длинные очереди трассирующих пуль, пронзившие насквозь полтонны желе, свернутого в виде громадной желто-серой сардельки.

— Лучше всего термогранатой. И вообще, пошли отсюда. Он тихоходный, не догонит, — лениво проговорил Эдуард, но заметил шевеление травы в степи и рявкнул, забеспокоившись: — Эге, да их много!

Сканер показал, что слизни подползают со всех сторон: три особи выдвигались из рощи, по одной охватывали отряд с флангов — из степи и от реки, еще две заходили с тыла.

— Бить гранатами или плазмой! — Корунд командовал, словно вернулась сержантская юность. — Близко не подпускать, эта дрянь плюется кислотой на тридцать шагов!

Он выпустил капсулу плазмы по ближайшему слизню. Взрыв отбросил тушу, опаленное жаром желе почернело и усохло, конвульсии вывернули мягкотелую тварь наизнанку, выплеснув на траву недопереваренную добычу и несколько ведер желудочного сока страшной едкости.

Вторым выстрелом землянин сжег слизня, ползущего от восточного края рощи. Дзорх, наверное, нервничал — промахнулся двумя ракетами, и только третья угодила в ползущего сзади слизня. Лабба стреляла очень хорошо, а виин-черси выпустила из огнеметного подствольника две длиннющие струи пламени, поразив очередную мишень.

При такой дружной работе дичь очень быстро кончилась, остались только дымящиеся колечки тлеющей травы вокруг убитых слизней. Кто-то, сгоряча забывший представиться, осведомился:

— Проводник, сколько особей бывает в обычной стае?

— Проводник в недоумении, — мрачно поведал Эдуард. — Кислотные слизни никогда не собираются в стаи. Боюсь, не обошлось без участия Превосходящих рас.

— Ими кто-то управлял, — согласилась лабба. — Опять биороботы?

Охотники толпой направились к сморщенному трупу, которого застрелил, предварительно сняв с длиннохвойника, землянин. Виин-черси была уверена, что сумеет найти в горелом студне встроенные искусственные устройства. Однако нашли они кое-что полюбопытнее.

На обугленном пламенем взрыва и разъеденном кислотой грунте валялись скомканные обрывки зеркального балахона и детали скелета: череп, копыта, большие кости странной формы. Общее мнение выразил дзорх:

— По-моему, кислотник проглотил одного из тлахасса. Скажите, человек, как давно это случилось?

— Примерно часа три назад. Того же ремнезуба слизень полностью переваривает часов за восемь, а эта добыча была примерно тех же размеров. — Откинув шлем, Корунд обтер пятерней покрывшееся испариной лицо. — Предлагаю осмотреть остальные угольки.

Провозившись около четверти часа, они установили, что по крайней мере три слизня плотно закусили одетыми в примитивную «чешую» тлахасса. Еще две колбаски кислотного студня были сожжены до состояния золы, так что уже невозможно было понять, какая добыча растворялась в их пищеварительных полостях.

— Абсолютно дебильная иррациональная ситуация! — Даже лишенный интонаций голос мультитранса позволял догадаться, что виин-черси говорит в состоянии крайней растерянности пополам с озлоблением. — Какая-то Превосходящая раса привозит сюда тлахасса, чтобы нас убить. Другая — предупреждает нас о враждебности тлахасса и собирает в стаю много слизней, чтобы убить тлахасса. Но если кислотники — орудия дружественной нам Превосходящей расы, то почему они атаковали наш отряд?

— Вышли из-под контроля, — предположил дзорх. — Или кислотники были орудием Высших, но проголодались и закусили союзными тлахасса. Или слизней подослала третья Превосходящая раса.

У лабба тоже нашлись умные соображения: мол, мы имеем дело с одной-единственной Превосходящей расой, то есть с Высшими, но среди них нет единства, и разные группировки действуют вразнобой. Спутники немедля затеяли бестолковый спор, а Корунд отмалчивался, не к месту вспомнив замечание брата насчет кинематографичности его приключений на Малой Земле, она же планета X. Тогда он сильно обиделся на Мишку, но неприятные слова запомнились, и теперь Корунд не мог отделаться от подозрения, что некая Превосходящая раса играет с ними в кошки-мышки.

Расстроенный и обозленный, он дольше, чем нужно, изучал голографическую карту местности, после чего пролаял приказ:

— Отряд, внимание, говорит человек. Отставить споры — при такой скудной информации логика бессильна. Ближайшая задача — прижигание рощи, там могли остаться слизни. Последующая задача — осмотр деревни аборигенов в километре за рощей.

По древесным кронам ударили огненные струи и капсулы плазмы. Взревев, адское пламя превратило рощу в кучу головешек, среди которых корчились несколько в разной степени поджаренных кислотников. Добив уцелевших тварей, охотники обошли догорающие пни и зашагали к поселению курариков.

По местным критериям, деревушка могла считаться в меру зажиточной. Под сотню добротных домов на сваях, столько же хижин на берегу, множество лодок у дощатых причалов, обширные участки фруктовых садов и огородов, пастбища — деревня прочно оседлала оба речных берега. Однако наметанный глаз отмечал и неладное: часть домов была разрушена — из воды торчали только горелые бревна свай, скот почему-то не кормился полевыми травами, да и самих аборигенов не удалось разглядеть.