Если бы не зелье Маргариты, ночь была бы бессонной. Но она не позволила мне простоять на коленях перед распятием до утра, как я намеревалась сделать, понимая, что спасение Александра нынче в руках Божьих. Чуть ли не тумаками она снова загнала меня в постель, как ребенка, причитая, что Реми ни в коем случае не должен остаться круглым сиротой, да и перед другими детьми я в ответе за свою жизнь. Слезы душили меня, пока я пила отвар. Невероятно было помыслить, что завтрашний день может сделать меня вдовой.

Я в прошлом потеряла двух мужей. Да что эти мужья? Я разочаровалась в стольких мужчинах, казавшихся мне достойными! А те редкие мужчины, которые не вызвали у меня разочарования, погибли: сначала Кристиан Дюрфор, потом Лескюр… К двадцати пяти годам я почти смирилась с мыслью, что буду одинока в этом мире, без любви и мужской поддержки. Душа моя была так ожесточена! И в тот день, когда отчаянию моему не было предела, а нищета и безысходность подступили, казалось, к самому горлу, я встретила его - Александра. Он подарил мне такие счастье и силу, что рядом с ним я возродилась как женщина. Конечно, у нас были ошибки. У кого их не бывает? Но я ни за что на свете не хотела вернуться в то жалкое существование, когда его рядом не было!…

«Дети не заменят мне его. Дети - это прекрасно, это мое будущее, в них моя любовь. Но любовь к нему - это другое. Это то, что облегчает жизнь, расцвечивает ее всеми красками, наполняет спокойствием мятущуюся женскую душу. Без его любви я как былинка в поле. Как свеча на ветру…»

- Как свеча на ветру, - повторила я вслух запекшимися губами, забываясь тяжелым сном. - Как свеча… Господи, не допусти. Я так боюсь этого!

Утром, когда сознание вернулось ко мне, пришел Брике. Брюн отпустил его из-под ареста, едва синим удалось схватить герцога, и парень раскрыл мне загадку появления Александра в Белых Липах в ночь моих родов.

- Вы-то не велели мне искать господина герцога, мадам, и я поначалу его не искал. Но потом до меня дошла весть - ну, служанки проговорились - что дело у вас идет из рук вон плохо. Дескать, вы даже умереть можете. А я разве могу при этом сидеть, будто пень? Герцог с остатками отряда был у монахов Букенского аббатства. Я пробрался туда и все ему сообщил…

- Так герцог знал, что у меня начались роды? - пораженно переспросила я.

- Ну да, - признался Брике несколько сконфуженно. - Я сказал ему об этом. А что… не надо было?

Я не ответила. Меня бросало то в жар, то в холод от этого рассказа. Александр знал, что со мной… От этого факта его поступок выглядел еще более рельефно и самоотверженно. Сколько мужчин, пытаясь скрыть свою трусость, предпочли бы спрятаться за словами: роды - это, дескать, женское дело. Предпочли бы что угодно, лишь бы ни в чем не участвовать и ни за что не отвечать. Или преуменьшили бы значение происходящего: мол, все женщины рожают… А он почувствовал мои боль и ужас даже на расстоянии, его душа откликнулась на мой зов - как, по сути, и должны откликаться на зов друг друга истинные муж и жена. Похоже, мой брак, после стольких испытаний, приобрел глубину, человечность и истинность. Только вот надолго ли? При таких угрозах и ненависти Брюна?

- Благодарю тебя, Брике, тысячу раз, - проговорила я сдавленным голосом. - Но как господин герцог смог приблизиться к замку? Тут была такая охрана… я из своих покоев и выглянуть не могла.

Брике шмыгнул крючковатым носом.

- А про подземный ход вы разве забыли? Сколько хлопот с ним было, когда его делали!

- Ах да…

Подземный ход действительно был сделан на славу еще в 1797 году, чтобы облегчить Александру дю Шатлэ, объявленному вне закона, безопасно посещать поместье. Сколько корзин земли было тогда выброшено в Чарующее озеро, сколько грязи натоптали шуаны во дворе! Я даже думала тогда: зачем все эти средневековые штуки? А эти штуки пригодились и косвенно спасли жизнь Реми Кристофу.

- Благослови тебя Бог, мой мальчик. Ты рисковал жизнью, как и мой муж. Брюн мог расстрелять тебя.

Брике, переминаясь с ноги на ногу, сказал:

- Позвольте мне, мадам, чуть позже… ну, когда все уляжется, высказать вам одну просьбу.

- Ты можешь говорить сейчас. Я вполне здорова, чтобы слушать.

Он решительно отказался:

- Нет. Нынче не время. Просьба моя тонкого свойства. И не думайте, она ничем вас не обяжет.

- Хорошо. Скажешь, когда сочтешь нужным, - согласилась я, мысленно прикидывая, что это может быть за «тонкого свойства» просьба. Жалованье? Да я готова была назначить Брике новым управляющим… мне давно приходило в голову, что он, несмотря на молодость, справился бы куда лучше, чем наш нынешний помощник, если бы подучился немного.

- Вы самого главного не знаете, - сказал парень. - Сегодня на рассвете в замок прибыл синий генерал Дебелль!

- Пресвятая Дева, еще один, - горестно поморщилась я. - Столько этих проклятых генералов! Наверняка чтобы участвовать в суде?

- Да вы что, мадам?! - вскричал юноша, искренне удивленный. - Суда вообще, наверное, не будет!

Я смотрела на Брике застывшим непонимающим взглядом. Он торжествующе пояснил:

- А что же вы думаете? Стал бы я заикаться о своих просьбах и говорить, «когда все уляжется», если б не знал, что все и вправду уляжется!

- Что ты имеешь в виду? - прошептала я одними губами.

- А то, что генерал Дебелль прибыл с депешей от Бонапарта. - Брике аж пританцовывал на месте от восторга, глаза его блестели. - Вашего мужа приглашают в Париж, аж во дворец Тюильри. А это значит, что суда не будет! Это как пить дать!

Будто колокольный звон раздался у меня в ушах. Я смотрела на парня, не веря, что слышу такое. Сбылись мои молитвы?

- Так значит… аббат Бернье… исполнил свою миссию?

Брике не понял ни слова из моего бормотания. Весьма радостный, он растолковывал мне снова и снова:

- Вы, мадам, теперь успокойтесь. Бьюсь об заклад, вы уже считали себя вдовой. Но это было б слишком несправедливо - разлучить такую пару, как вы с герцогом. Очень уж вы друг другу подходите. Бог не мог этого допустить. И не допустил!