— Тогда, почему ты не спешишь освободиться от этой неудобной ситуации? Не требуешь выполнения обязательств?

Я улыбаюсь, он явно хочет от меня избавиться.

— Я никуда не тороплюсь, и вы удивитесь, но мне любопытно и очень интересно узнать, чем это все закончится.

— Даже, если цена этому любопытству будет смерть?

— Зелен виноград.

Мне не объяснить ему, что я видела у той речушки на диком холоде и не объяснить, что чувствовала, сидя спиной к гулко отдающемуся в спину сердцу. Он не поверит этому наивному объяснению я же не желаю делиться с ним этим. Тем, что там я была собой без многочисленных блоков и самоконтроля, тем что дракон воспринимал меня как меня и мне было так хорошо и спокойно, что я не задумываясь променяла бы вечность на еще один такой момент.

— Я не жду, что вы меня поймете, а всего лишь отвечаю на ваши вопросы, как вы и просили. Мне действительно жаль, что я не уловила того трепета, что я должна испытывать по отношению к вам и не прочувствовала страха. Но и вы, зная о методах мэтра и о моей работе боевым магом, должны принимать в расчет, что у меня притупленное восприятие опасности и иное отношение к смерти.

Не убедила, этот его взгляд никуда не исчез.

— Тогда ты действительно глупа женщина, потому что однажды это может стоить тебе жизни.

Я киваю. Может быть и так. Зачем бороться с чужими ветряными мельницами?

— Может быть вы правы, и свет моей жизни будет короток из-за моей беспечности или слабости. Если вы позволите я тоже расскажу вам две занимательные истории, отражающие то какие существа, встречались мне.

Он осторожно кивает, а я продолжаю:

— В одной любопытной книжке, что наиболее правдоподобно описывает наш мир, герой отвечал на вопрос своего друга: зачем люди придумывают чудовищ, которых никогда не было на свете? Герой отвечал ему, что, придумывая монстров и их ужасные деяния люди пытаются оправдать или прикрыть собственную чудовищность и жестокость. Это первая история.

— Короткая.

Да и она имеет отношение к нему. Я пью кофе, морщась и отставляя чашку, все-таки хватит. Эта кружка будет лишней. Следующая история будет обо мне.

— А какая вторая? Подвинься.

Сфайрат садится со мной рядом, хотя места на мой взгляд предостаточно, но я не против. Он слышал наш разговор с Рэндаллом, и кто знает может в этом и был расчет? Я еще не забыла о том, что он хороший манипулятор отслеживающий реакцию людей на, казалось бы, беззаботные слова.

— У меня есть подруга, она живет здесь на земле. Она тоже эльф и маг, мы вместе заканчивали академию, я, Эланис и Эдвинсент.

Я наблюдаю за тем, как со стола “исчезает” моя чашка, оказываясь в руках у Сфайрата. Я только не оглядываюсь на это чтобы посмотреть действительно ли это то, о чем я думаю.

— В детстве тогда, когда мы еще не были с ней знакомы. Она подружилась с драконом, он ее не спасал от неприятностей, а наоборот, поймал, когда она в очередной раз залезла в его дом, ей видите ли понравилась библиотека, располагавшаяся в удивительном месте, скрытым от людских глаз и напичканном магией. Уже тогда Эль можно было считать одаренной волшебницей. Дракон, заметив нарушение существующего и одному ему известного порядка, устроил там ловушку и выловил ее за ухо.

На лице Рэндалла читается скепсис, чувствую и на моем лице было подобное выражение, когда Эль рассказывала эту невероятную историю.

— Когда она рассказывала это, я не поверила ей: ведь ничто прямо не говорило о том, что он дракон, она лишь знала это и видела несколько раз, парящего где-то вдалеке ящера. Я предполагала, что Кайшер, так его зовут, лишь старый маг, ищущий уединения. Лишь много позже я видела первых древних, они всегда были драконами, не людьми и от того ее теория казалась мне все более невероятной.

Я подтягиваю к себе правую ногу, подмяв ее под себя. По полу веет холодом, а сапоги остались у кресла.

— Прошло много лет, но их дружба продолжается и по сей день.

Я чувствую исходящее от дракона тепло. Он таким образом прикрывает меня присутствием

— Почему теперь ты решила, что она говорит правду и он действительно дракон?

Действительно почему?

— Потому что теперь я понимаю ее уверенность в собственном знании, — я подбираю на диван вторую ногу, улыбаясь собственному видению. — К тому же, на днях, один дракон осуществил полный оборот на моих глазах, и я не сомневаюсь в том, что драконы могут выглядеть, как вполне обычные люди. И это не сказки и не байки из бабушкиных сказок.

Надо мной раздается смешок, мина на лице Рэндалла становится все более выразительной, прорычав что-то непонятное моему слуху, он поднимается, оставляя нас одних.

— Думаю, твое решение помочь мне, кажется ему непростительной ошибкой.

Выдаю я, вспомнив еще одну теорию Эланис. Интересно с каким видом она воспримет новость, что не все драконы по виду древние старцы?

— Может быть, — задумчиво раздается у меня над ухом, обжигая дыханием, — ты рассказала эту историю Рэндаллу, чтобы он поразмыслил о том, что твоей подруге от дракона не нужно было ни сундуков с золотом, каменьями и чего-то там еще, а просто дружба?

Я наблюдаю за его пальцами, неспешно гладящими мое плечо, а в голове бьется вопрос: у него есть кто-нибудь? Потому что мне нравится то что он делает. Мне нравится этот мужчина.

— Не только. Если следовать логике Рэндалла, то и Кайшеру от Эланис нужно было что-то, однако она была ребенком, а он учил ее, не требуя ничего взамен.

— Учил? Это поистине удивительная история.

Самолет ощутимо встряхивает. В салоне звучит голос пилота с одного из динамиков, предупреждая о зоне турбулентности. Я бросаю взгляд на один из иллюминаторов, картинка за ним стала темно-серой.

— Почему?

Я отсаживаюсь от него подальше. Пока я не узнаю все касающееся его личной жизни, я не могу позволить себе подобного.

— Драконы не охотно делятся знаниями с себе подобными, чем старше дракон, тем меньше у него желания общаться с кем-либо. Полагаю, ты не знаешь сколько лет было этому Кайшеру?

Помедлив немного, я качаю головой, возвращая в памяти тот разговор. Нет, Эланис никогда не упоминала о подобном.

— Нет. Но знаю, что Эланис свято уверена, что все драконы очень стары.

Мужчина давится смешком, отставляя чашку. О чем он думает, глядя на меня вот так задумчиво?

— Поэтому ты спрашивала сколько мне лет?

— Почти, я подумала может причина твоей раздражительности в том, что ты очень древний и твой дракон возмущается моему неуважению к его годам?

— Вэлиан…

Начинает дракон, а я отползаю подальше, потому что с точно такой же интонацией началась та потасовка в его кабинете. Сначала было весело, потом как-то не по себе.