и прыгнула со скалы. Такие вот дела… — развел Хансон руками. — Кто бы мог подумать, что у этой прожженной… ну вы меня поняли.

— Насмерть? — встревожился Ольгерд.

— А? Нет! Конечно, нет! Солдаты «Эсхила» каким то чудом успели ее выловить. Лимнис связали, и поместили в лазарет под строгий надзор Эмбер. Сейчас он словно овощ. Не ест, не пьет, не разговаривает. Смотрит в одну точку и все. Принц почти не отходит от нее. Он в шоке от происходящего. Благо ему хватило ума не вмешиваться в конфликт. Войска Рорика стоят лагерем на посадочной площадке.

— Я все проверю, — сказала Кира и тотчас вышла на улицу.

Хансон устало взглянул на Ольгерда и спросил:

— Не уж то и правда все, милостивый государь? Мы победили?

— Боюсь, победителей нет… Но это финал, ваше величество. Я уже нашел решение своей задачи, и покину вас через считанные дни.

— Так скоро? — нахмурился Хансон. — Жаль… ваша мудрость была бы здесь кстати.

— Я мог бы закончить дела прямо сейчас, но хочу, чтобы вы сами приняли решение. Ведь вам здесь жить. Как только все стороны достигнут соглашения я расскажу, что и как случится. Но не раньше. Вы готовы на последнюю жертву, ваше величество?

— Чтобы закончить это безумие, я кажется готов на все, — Горько признал Хансон.

— В таком случае, позвольте все хлопоты взять на себя? — предложил Ольгерд.

— Вы очень обяжете меня, сударь… — сдержанно улыбнулся Хансон.

Глава 52. Дрожащей рукой

Два дня в стане врага не прошли даром. Арон попросил Люция провести его в реакторную и наглядно показать, что именно с ним произошло. Оставшись один на один с зеленым солнцем, он ощутил странный прилив силы. Ему было разрешено ходить везде, где только вздумается. Так Люций решил доказать свои благие намерения. Ками следовала за кузнецом как тень. К полудню первого дня, братья и сестры милосердия умудрились убрать все следы минувшей битвы и отмыть стены от крови. Арон попробовал с ними говорить, и оказалось, что люди то в общем обычные, со своими горестями и радостями. Просто не принято у них выставлять все напоказ. Таких исследователей, как Люций здесь было несколько, а остальные просто следили за порядком, готовили пищу, стирали белье. Небольшой городок, построенный на скале, парящей в пустоте, теперь казался даже уютным. Жаль, солнечных дней здесь никогда не было. Только серая мгла, как после дождя.

— Как вы себя чувствуете, — спросил брат Амадей за обедом.

— Странно, — подумав, ответил Арон. — Вроде бы ничего не болит, но тело словно чужое. Как будто в нем два меня. Один Арон управляет плотью, а другой духом. Я точно знаю, что могу сделать, но совсем не понимаю, как.

— Сейчас вы словно дитя, которое делает первые шаги. Мне трудно понять каково это, но я от чего-то искренне рад за вас. Возможно потому, что всю жизнь ждал чего-то подобного. Пусть не со мной, но это случилось.

— Есть новости с той стороны?

— Да, я как раз хотел вам сказать. Господин Ольгерд связался со мной, как и обещал. Нас будут ждать утром. Это через восемь часов по нашему времени. — сообщил Люций. — На вашем месте, я бы немного поспал, вы выглядите усталым.

— Ка думаете, чем все кончится? — спросил Арон осторожно.

— Предчувствия мои унылы… — вздохнул брат Амадей. — Боюсь, нам придется покинуть цитадель навсегда. Мы в силах лишь исследовать и проводить кое какие эксперименты, что не закончили создатели. Но справиться с тем количеством проблем что скопились столетиями мы не в илах. Создатели просто не оставили на этот счет инструкций. Если уж сам посланник богов прибыл что бы на это взглянуть…, то дела совсем плохи. Но, это не самая большая расплата за мои грехи, слепоту и недальновидность.

— Мне даже немного жаль его, — тихо сказала Ками.

— О, благодарю тебя, божественное дитя, — улыбнулся Люций. — Ольгерд был прав, говоря, что благие начинания рано или поздно приводят в бездну. Я оставлю вас, молодые люди. За вами придут, когда время настанет…

Вежливо поклонившись, Люций ушел. Он держался уверенно и спокойно, но волнение трудно скрыть, когда вся твоя жизнь вот-вот перевернется. Арон вернулся в башню, в которой впервые провел ночь в объятиях Ками. Тут было привычней, да и постель была хороша. Жрица, дарящая милосердие, делала все, чтобы он забыл о событиях минувших дней. В купе с отличным вином ей это неплохо удавалось. Гораздо приятнее было думать о ее теле, нежели о том, что ждет впереди. Но сегодня зов плоти уступил голосу разума. Люций был прав, нужно было поспать…

Проснулся он свежим. Ками тихонечко привела себя в порядок, и ожидала назначенного часа в кресле. Вскоре в дверь постучали. Двое сестер в белых одеждах низко поклонились кузнецу и испросили дозволения его переодеть. Забрав уже ношеную одежду, они предложили чистую. На сей раз, ему принесли белоснежные штаны, новые алые сапоги из мягкой, отлично выделанной кожи, и совершенно другого качества рясу, с изящной золотой вышивкой. Пояс теперь был из щелка и его намотали на талию в несколько витков. Ками предложили Алую ленту для волос, которую она приняла с благодарностью.

Люций ждал у портала, в том самом зале, где пару дней назад гремел бой. Он заметно нервничал, но увидав Арона, озарился лучезарной улыбкой.

— Вам очень идет эта одежда, сударь! — без тени иронии оценил он.

— Вы готовы? — спросил Арон спокойно.

— Да, готов. Хотя… не думаю, что к такому можно быть полностью готовым. Давно я так не волновался, знаете ли… Наверное никогда.

Последние минуты ожидания пронеслись словно легкий ветер. Огоньки на консоли управления вспыхнули зеленым цветом, и радужная пелена заполнила собою портал. Арон, как посредник, встал первым. За ним, чуть поодаль встал Люций, а за его спиной в две шеренги выстроились шесть братьев исследователей, работавших под его началом. Оружие здесь было только у Ками, но она не являлась членом церковного посольства и держалась в стороне. Осталось лишь сделать шаг… И Арон его сделал, решив все же прикрыть глаза.

Первым кого увидел кузнец по ту сторону, был высокий человек в черных одеждах, с седыми волосами, но это был не Ольгерд. Выдержав хмурый взгляд, он шагнул вперед и, храня завидное самообладание, склонил голову.

— Здравствуй, отец, — ровно сказал Арон.

— Здравствуй, сын… рад видеть тебя в здравии, — Арон отец с пристрастием осмотрел повзрослевшего сына и улыбнулся. От хмурости его не осталось и следа.

Следом за кузнецом, выдержав паузу, показались и остальные братья. Отец, как и должно,