Скорбь невесты об ушедшем в иной мир милом женихе была столь велика, что удручённая горем царская семья пригласила бедняжку Дагмар погостить вместе в Югендхайме, родовом имении императрицы Марии Александровны. Там, гуляя с юной датской принцессой по парку загородной резиденции герцогов Гессен-Дармштадтских и обмениваясь с навеки потерявшей наречённого нескончаемыми воспоминаниями о безвременно усопшем любимом брате, двадцатилетний великий князь Александр, теперь уже цесаревич, лучше ощутил ум, нежность и шарм «Минни». Сердце русского престолонаследника дрогнуло. Видя взаимную симпатию молодых людей, император Александр II порадовался за сына от мысли, что задуманный династический брак всё же состоится и очаровательная датчанка станет его достойной невесткой.

Шло время, заканчивался положенный по этикету срок траура. Цесаревич всё чаще вспоминал «душку Дагмар», считая, что «вся Россия её полюбила и считает её Русскою», а 25 июня даже записал в дневник: «… молю Бога каждый день, чтобы Он устроил это дело, которое будет счастье на всю жизнь».[611]

Дело чуть было не испортила неожиданно нахлынувшая на цесаревича страстная любовь к княжне Марии Элимовне Мещерской. Александр был готов отказаться от престолонаследия, лишь бы соединиться нежными узами с любимой. О скандальных отношениях цесаревича и фрейлины какой-то писака тиснул статейку в парижской газете, что не на шутку взволновало датского короля. Царю пришлось серьёзно поговорить 19 мая 1866 года со своим неразумным отпрыском, а «виновницу» вскоре срочно отправили за границу и там поскорее выдали замуж за богача Павла Демидова, носившего титул князя Сан-Донато.

Через 10 дней, 29 мая русский кронпринц в сопровождении свиты и младшего брата Владимира отправился в Копенгаген на императорской яхте «Штандарт». Встречавший высоких гостей король Христиан IX пригласил обоих русских великих князей в свою карету, отвёзшую всех во Фреденсборг. 5 июня в датскую столицу с визитом вежливости прибыл корабль «Ослябя», на котором служил гардемарином великий князь Алексей, присоединившийся к братьям. После нескольких дней прогулок с суженой по дворцовому парку и многочисленных бесед цесаревич всё никак не мог отважиться на объяснение с «душкой Минни». Помог устроенный родными случай. 11 июня Дагмар пригласила Александра и Алексея осмотреть в сопровождении датского монарха её личные комнаты. Вскоре король с братом цесаревича спустились вниз, оставив Александра наедине с дочерью, а шаловливая двенадцатилетняя принцесса Тюра как бы нечаянно закрыла на несколько минут дверь комнаты сестры на ключ. Деться было некуда, и нерешительному молодому человеку оставалось только, набравшись храбрости, спросить милую чаровницу, сможет ли она, оставаясь верной памяти усопшего Никсы, соединившего их, а теперь молящегося на небесах об их счастье, полюбить ещё. У обоих от воспоминаний о столь недавнем прошлом брызнули слёзы. Дагмар согласилась стать женой Александра. Ко всеобщей радости долгожданная помолвка наконец-то состоялась.

Счастливый жених преподнёс невесте восхитительные подарки, ослепившие всех блеском бриллиантов, изумрудов и жемчугов. Свадьбу назначили через год, но дома Александр, горевший желанием поскорее заключить в объятия «душку Минни», упросил родителей ускорить важное событие. Августейшие сваты согласились. Теперь цесаревичу пришлось срочно обустраивать семейное гнёздышко: заново отделывать отведённый под его будущую резиденцию Аничков дворец, обставлять его модной мебелью и всем необходимым.

14/26 сентября 1866 года королевская яхта «Шлезвиг» доставила дочь Христиана IX в Кронштадт, где высокую гостью уже ожидала императорская яхта «Александрия», а для пущей помпы в акватории охранявшей столицу морской крепости будущую цесаревну встречала русская эскадра из нескольких десятков боевых кораблей. Через три дня принцесса, бурно приветствуемая толпами собравшихся жителей, торжественно въехала в золочёной карете в Северную Пальмиру. Не прошло и месяца, как уже 12 октября в Большой церкви Зимнего дворца провели обряд перехода принцессы Дагмар в православие, а на следующий день там же состоялось официальное обручение новоиспечённой русской великой княгини Марии Феодоровны с цесаревичем Александром Александровичем. Свадьбу счастливой четы отпраздновали 28 октября, а за день до радостного события торжественно освятили домовую церковь в Аничковом дворце.

Вскоре в отделанной с большими заботой и вкусом резиденции новобрачных на Невском проспекте появились созданные искусными руками работников «Английского магазина» серебряные сервизы с монограммой молодожёна. Парадный стол украшали теперь три роскошных плато и двадцать ваз для фруктов, не считая прочих, поражающих виртуозной обработкой серебра, предметов для грядущих застолий. Не менее хорош был и золочёный банкетный чайный сервиз.

Рукомойные таз с кувшином, всевозможные мыльницы, коробки, подушки для булавок и многочисленные хрустальные флаконы в драгоценной оправе, а также три зеркала, два канделябра, подсвечники составили парадный туалетный сервиз. Все мельчайшие детали были тщательно проработаны, гладко отполированные поверхности ослепительно блестели, контрастируя с бархатистостью матовых фрагментов декора.

Видевшие парадные покои владельцев Аничкова дворца с восхищением делились впечатлениями от двух буфетов: «Один из них для царской семьи и высокопоставленных особ был устроен в кабинете цесаревича и обставлен сервизом из литого золота. Другой буфет, большой, блестел не менее ярко своими серебряными сервизами, отличавшимися огромными размерами и исполненными Английским магазином с рисунков профессора Реймерса».[612]

Увы, всё это великолепие безжалостно было распродано после Октябрьской революции. Лишь в коллекции одного из самых знаменитых антикварных магазинов Нью-Йорка сохранился самовар из золочёного серебра, невольно удивляющий как своим туловом в виде какого-то экзотического плода, так и ручками, отлитыми наподобие древовидных побегов фантастического дерева. Не менее хороши по проработке причудливые, отлично прочеканенные фрукты и листья, украшающие основание и крышку дивного предмета, некогда входившего в чайный золочёный сервиз.[613] Какое-то время фирму возглавлял купец первой гильдии Генри Плинке. Сам же Английский магазин существовал до 1910-х годов.[614]

Как и всякий богатый магазин, «Английский» привлекал взоры и мошенников. В 1833 году крупное ограбление совершил некий офицер Бауфаль, курляндский дворянин. Явившись в пышном мундире в магазин Никольса и Плинке, где он выдал себя за графа Ламсдорфа, аферист набрал тысячи на четыре предметов якобы для своей больной жены и попросил прислать их вместе с приказчиком к нему в номера трактира «Лондон». Когда же служащий фирмы явился, мнимый граф под предлогом, что он покажет эти изделия своей серьёзно хворающей, а оттого не смогшей встать с постели супруге, удалился в спальню (куда, как сказала бывшая в сговоре с мошенником прислуга, посторонним входить было нельзя) и… исчез вместе с украшениями и служанкой. Подождав с час, приказчик-англичанин понял, что его обманули, отправился к хозяину трактира, но тот ничего не знал о постояльце, оставившем лишь задаток и пошедшем за «нечаянно забытым паспортом».