– Прошу вас, почтенный.

– Как это вы его так? – пролепетал старик, входя в прихожую и растерянно оглядывая лежащего громилу.

– Не терплю хамов, – фыркнул Гриша, закрывая за собой дверь.

Они поднялись на второй этаж, и старик, уверенно пройдя по коридору, осторожно постучал в нужную дверь. Услышав ответ, он несмело вошёл и, оглядевшись, сказал:

– Мойша, я знаю, что мы с тобой не ладим, но очень тебя прошу, послушай этого юношу и подумай как следует, прежде чем примешь окончательное решение.

– Сколько раз повторять?! Я не Мойша, а Михаил, – тут же взвился хозяин кабинета. – И зачем мне его слушать? Кто он вообще такой?

– Григорий Серко. Инженер. И прекратите орать. Не на базаре, – отрезал парень и, не дожидаясь приглашения, уселся в кресло у стола.

– Вы что себе позволяете?! – зашипел хозяин кабинета, багровея лицом. – Как вы вообще в дом попали? Я же запретил пускать его.

– Вы про того болвана, что у дверей сидел? – иронично уточнил Гриша. – Так он там и есть. Лежит себе. Отдыхает.

– В каком смысле лежит? – окончательно сбитый с толку ростовщик плюхнулся обратно в кресло и растерянно покосился в сторону сейфа, рядом с которым часть стены была прикрыта тяжёлой портьерой.

– Это трудно объяснить. Проще показать, – хищно усмехнулся Гриша и на мгновение словно размазался в воздухе.

Метнувшись к портьере, он взвился в воздух и в развороте нанёс удар ногой с такой силой, что стоявший за ней человек оказался впечатан в стену. Глухо застонав, телохранитель рухнул на колени, и парень, отбросив материю портьеры, хлопнул его ладонью по шее. Телохранитель рухнул физиономией в пол, окончательно потеряв связь с реальностью.

– Ну вот, теперь и поговорить можно, – усмехнулся Гриша и, подойдя к столу, опёрся на него руками, нависнув над ростовщиком, словно ангел смерти. – Значит, так. Меня интересуют векселя князей Лопухиных на имение, что у Азова. Все векселя. И по разумной цене. Кто я на самом деле и что могу, тебе вот этот почтенный старец объяснит. И, как уже было сказано, прежде чем ответить, как следует подумай.

С этими словами Гриша осторожно ухватил гранильщика за локоть и, подведя его к креслу, усадил, а сам отступил к двери. Глядя на поверженного тело-хранителя, ростовщик совершенно неприлично икнул и, посмотрев на старика ошалелым взглядом, кое-как выдавил из себя:

– Это кто?

– Миша, вы хотите сохранить свою семью? – спросил старик, покосившись на Гришу, замершего словно памятник со скрещёнными на груди руками.

– А при чём тут семья? – тупо спросил ростовщик.

– Мойша, вы дурак? – подал Гриша голос. – Если нет, не задавайте глупых вопросов и примите уже решение.

Интонации парня так точно скопировали говор старого друга гранильщика, что тот невольно улыбнулся и взял себя в руки. С этого момента говорить он начал спокойно и уверенно.

– Ты понял, о чём тебя спросили, Миша? – уточнил старик.

– Понял. Вам нужны векселя. Но они денег стоят.

– Они стоят меньше, чем та бумага, на которой они написаны, – фыркнул старик. – То имение у чёрта на рогах, и продать его у тебя нет никакой возможности. Никто не станет платить такие деньги за кусок земли в безводной степи. Или ты хочешь переехать туда сам?

– Нет. У меня дела тут, – мотнул Мойша головой.

– Вот. А если хочешь сохранить и дело и семью и собственную голову, отдай векселя этому юноше и живи себе дальше. И радуйся, что вернул хотя бы часть своих денег. Сколько ты дал на самом деле за тот вексель?

– Двести пятьдесят тысяч, – помолчав, угрюмо буркнул ростовщик.

– Эти деньги я тебе заплачу, – кивнул Гриша.

– Там одних процентов набежало на пятьдесят тысяч! – вскинулся ростовщик. Жадность взяла своё и заставила его забыть об испуге.

– Жаль. Видит Бог, я хотел без крови, – вздохнул парень и достал неразлучный бебут.

– Гриша, я вас умоляю! Миша умный человек и уже понял, что сказал глупость, – подыграл ему старик, всплеснув руками.

– Векселя, – приказал Гриша, вертя в пальцах кинжал так, что отблески от лезвия попадали ростовщику в глаза.

Глядя на кинжал словно заворожённый, Мойша достал из сейфа папку и, быстро пролистав её, выдернул искомое. Взяв бумагу, Гриша быстро прочёл её и, убрав кинжал, достал чековую книжку. Указав сумму и размашисто расписавшись, он выдернул чек и, положив его на стол, негромко сказал:

– Если обманул, я вернусь сюда без него, – тут он кивнул на старика. – И тогда будет кровь. Это всё, что у тебя есть по той земле?

– Всё, – кивнул ростовщик, испуганно ёжась от его взгляда и истово крестясь.

– Вот и хорошо. Будь здрав, – усмехнулся парень и, поднявшись, вывел старика из кабинета.

Уже в машине гранильщик растерянно провёл ладонью по лицу и, бледно усмехнувшись, проворчал:

– Гриша, если вы решите сменить род деятельности, в театре вам цены не будет. Даже я поверил, что вы настоящий головорез. Пробы ставить негде. Только что с каторги.

– Ну, вы тоже не промах, – рассмеялся парень, запуская двигатель.

* * *

Рассматривая вексель, Залесский мрачно хмыкнул и, не удержавшись, съехидничал:

– И сколько ты ему костей сломал, чтобы получить эту бумажку?

– Ему – ни одной, – усмехнулся Гриша, разваливаясь на стуле, словно громадный сытый кот. – Повезло, что трусом несусветным оказался. Вот и обошлось.

– Кому повезло? – снова не удержался капитан.

– Ему, конечно. Иначе пришлось бы вам ещё один архив разбирать.

– А я смотрю, тебе понравилось ростовщиков в распыл пускать.

– А для меня они не люди, – фыркнул Гриша. – Человек не станет ради процентов людей уродовать и женщинам кости ломать.

– Ну не все они такие, да и если так рассуждать, то можно начать всех служащих банков уничтожать.

– Так банки официально работают. По закону. А эти? Мало того что проценты дикие, так ещё и выбивают их так, что вспомнить страшно. Вы лучше скажите, как мне теперь с этим быть? Просто вексель Наталье отдать или лучше через адвоката в суд отправить? Или, может, ещё как?

– Тут палка о двух концах, – подумав, принялся объяснять капитан. – Она ведь в бегах, если помнишь. А значит, если в суд сама пойдёт, то обратно может и не вернуться. Лопухины – семейство известное, и спорить с ними не многие решатся. Даже несмотря на их разорение. Кое-кто из них ведь при дворе регулярно бывает. К тому же Наталье твоей ещё и восемнадцати нет. Будь она замужем, никто бы и слова не сказал. А так официально её попечителем тётка является.

– Так что, подождать год?

– Ну, вексель-то ты можешь ей прямо сейчас отдать. А вот в суд – да, лучше через год. А главное, через адвоката. Чтобы сразу и все документы на то имение вытребовать, – кивнул капитан, возвращая ему бумагу.