день. За несколько часов до вылета.

— Так вышло случайно, — выдыхает протяжно. — Я же сказала. Почему ты не веришь?

Издаю невеселый смешок.

— Ты тоже никогда мне не верила…

— Я понимаю, что это трудно принять. Но так будет лучше всем, — произносит тихо, и маленькие слезинки скатываются по щекам. Хочется убрать их, стереть пальцами, но я просто смотрю. — Я пойду, ладно? — несмело. — Пойду… мне пора.

— Это жестоко, — шиплю вяло.

Она уже не слышит.

Убегает.

А я не останавливаю.

Отпустить.

Это же так просто. Нужно всего лишь разжать руку и отпустить.

Это то, что невозможно контролировать.

Я больше ничего не могу контролировать. И мне пришлось принять новую реальность. Переживать эту реальность снова и снова.

Жить в этой темной реальности.

Она так решила. Она хочет жить без меня. Больше я ничего не решаю.

Качаюсь холодного лба ледяными пальцами, сжимаю веки, потираю виски. Наверное, поеду сразу в аэропорт. Не буду возвращаться домой. Позвоню, скажу, чтобы привезли мои вещи.

Ветер становится все сильнее, все мощнее. Мне кажется, он уносит меня. Поглощает, забирая остатки разума.

Внутри возникает сильное жжение. Я уже давно чувствую это. С каждым днем все больше. Я сам дал этому разрастись. Этот ядовитый цветок, который я старательно поливал, он распустился.

Так легче.

«Так всем будет лучше».

Приезжаю в аэропорт, впервые в жизни посетив автобус. В зале ожидания тупо пялюсь на мигающее табло посадки.

А знаете, в аэропорту всегда особая атмосфера. Здесь всегда очень многолюдно, но в то же время — до боли одиноко. Или это чувство только для меня? Воздух пропитан чем-то особенным. Путешествием, поездкой, предвкушением счастья. А для меня — расставанием.

Я силюсь насытиться букетом эмоций и чувств, пытаюсь проживать жизнь, контролировать свои мысли, но внутри лишь пустота.

Вот приятный голос диктора, объявляющий о посадке на рейс. Слышится шум толпы, сборы, со стороны окна — звуки садящихся самолетов.

Несколько часов ожидания пронеслись мигом.

Последний раз оглядываюсь на выход, перед тем, как пройти в зону посадки.

Прощай, неМалявка. Буду скучать…

Глава 61

«Прощай, неМалявка. Буду скучать.

Не отказывайся от моего подарка, прошу тебя.»

«P.S. Я все еще считаю, что ты — Малявка!»

Надпись на обороте фотографии, которую я с особым восхищением разглядывала около часа.

На ней я маленькая и босая бегу по белому пляжу. Одну ножку накрывает пенистая морская волна, ворую — затягивают влажные песчинки, усыпанные ракушками. У меня смешной хвостик торчит на макушке. Повязана розовая резиночка с милой мышкой и волосики смешно топорщатся. Купальник тоже розовый с завязочками, немного болтается в районе груди. Рядом счастливые родители — мама и папа, который восторженно смеется.

На маму смотрю особенно долго. Нет, не плачу. Радуюсь.

Яркие лучи играют в ее волнистых волосах, переливаясь. Она стройная, будто модель, и счастливая. Глядит на меня и улыбается.

Она прекрасна.

— Пап, ну посмотри, какие же мы классные! — прижимаю ладошку ко рту. — И вся фотография такая солнечная и позитивная! Она словно… живая. Понимаешь? Я там, переживаю этот момент… вот, прямо сейчас. Я перенеслась в этот миг. Невероятный кадр!

— Я все еще не понимаю, как этот парень достал наше фото, — он неуверенно качает головой. — Как он нашел того мужчину? Невозможно! Он что, волшебник?

— Для него нет ничего невозможного, — улыбаюсь, поправляя папе одеяло. — Он Пуп Земли!

— И все же… — отец неверяще глядит на меня во все глаза. — Как? Ка-ак?

— Я как-то рассказывала ему про это фото, может быть, он узнал адрес электронной почты и выяснил, где живет тот человек? Ммм… может быть, поручил кому-то из своих людей. Я много раз пыталась, но у меня не получалось. А у него много связей. Нам просто повезло, что фото удалось достать, что он его не удалил спустя столько лет. Это чудо.

— Я и говорю, этот парень сделал невероятное. Он твой герой.

Папа устремляет на меня грустный задумчивый взгляд.

— Не жалеешь? — тихо. Почти неслышно.

— Нет, — прячу глаза. Боюсь открыть правду, даже себе. — Так будет лучше. Для нас всех. Его семья бы меня все равно не приняла, я слишком проста для них. У него большое будущее, он будет учиться в Лондоне. А я… Я здесь, с тобой должна быть. Должна и хочу! — сжимаю папину руку. — Слышишь? Я так хочу. Заботиться о тебе — моя обязанность.

Он вздыхает. Надеюсь, не попытается снова меня уговаривать все исправить.

— Пойми, я делала много глупостей, когда была с ним. Мне в прямом смысле снесло голову. Из-за меня он скорее-всего больше не сможет играть в баскетбол. Совсем недавно у него был чемпионат, его приглашали в команду. А он… Меня гложет сильное чувство вины. Из-за меня столько всего случилось, пап… из-за моей неуверенности. Из-за моего недоверия и ревности. Своими неконтролируемыми эмоциями я все разрушила, я виновата!

— И он виноват.

— Да, и он тоже. Немного…

И это я понимаю. Я сделала ошибку, но и он не поставил Любу на место изначально. Он не дал ей понять, что она ему не нужна. Она делала все, чтобы избавиться от меня, искренне считая, что есть шанс. Он должен был защитить…

Защитить меня. Защитить нас. Он мог. Но не сделал.

И внутренне никогда ему не доверяла.

— Я часто действовала слишком глупо и неправильно. Опрометчиво. Я не такой человек. Больше не хочу влюбляться… Любовь — это слишком больно. Любовь ранит. Любовь заставляет делать глупости.

— Дочка, делать ошибки — это нормально. Ты очень импульсивна, — папа поглаживает меня по голове. — Даже я, старик, и то могу учудить. И не такое! А тут вы — молодые, влюбленные. И ты не права. Любовь — это счастье.

— Ошибки — нормально, если они не настолько фатальны, — вздыхаю. — Я не хочу еще больше загубить его будущее. И я не хочу больше терять себя в другом человеке. Папуль, все мое внимание теперь отдано тебе. Не время устраивать личную жизнь, когда ты болен. На кону твоя жизнь. И я буду за нее бороться.

Папа отворачивает голову. Его лицо мрачнее тучи. Видно, как сильно он напрягается.

— Для меня главное твое счастье. И я не болен! Посмотри на меня, я в самом расцвете сил! — он вскидывает руки. — Мне просто нравится здесь быть, — его губы начинают дрожать, изгибаясь в полуулыбке, а глаза — задорно блестеть. — Тут столько шикарных дам.

— Ага. Я так и знала, — встаю, забираю фото. — Я куплю рамку. И вечером мне нужно будет забежать на работу,