Они обменялись рукопожатием. Американскийлетчик, похоже, воспринял встречу как достойный элемент приятного вечера.

— Капитан Кристиан Вановер-младший. Магшестого уровня. Не нужна ли моя помощь, дозорный? — Формальное предложение былопроизнесено с должной серьезностью.

— Благодарю, Светлый. Нет, помощь не нужна, —так же вежливо ответил Антон.

— На отдыхе? — спросил Кристиан.

— Нет. В командировке. Но помощь не требуется.

Американец кивнул:

— У меня рождественские каникулы. Моя частьдислоцирована в Косово, я решил посетить Прагу.

— Хороший выбор, — кивнул Антон. — Красивыйгород.

Ему не хотелось продолжать разговор. Ноамериканец был преисполнен добродушия:

— Прекрасный город! Как хорошо, что мы спаслиего во время Второй мировой войны.

— Да, мы спасли его… — кивнул Антон.

— Вы воевали в те годы, дозорный?

Антон подумал, что перед ним и впрямь слабыймаг. Не увидеть реального возраста — хотя бы в самом первом приближении…

— Нет.

— Я тоже был слишком молод, — вздохнуламериканец. — Мечтал попасть в армию, но мне было только пятнадцать лет. Жаль,был бы шанс побывать здесь на полвека раньше…

Антон едва удержался от фразы, что шанса бывсе равно не было — не входили американские войска в Прагу. И тут же устыдилсясвоей мысли.

— Ну, удачи, — решил наконец-то попрощатьсяамериканец. — Я как-нибудь обязательно прилечу в Москву, дозорный!

— Только не так, как в Косово. — На этот разАнтон не успел поймать себя за язык. Но капитан Кристиан Вановер-младший необиделся. Наоборот, расплылся в улыбке и сказал:

— Нет, я думаю, до этого не дойдет, правда? Дапребудет с тобой Свет, дозорный!

Антон вышел из сумрака вслед за американцем.Тот снова подхватил под руку девушку, так ничего и не заметившую, и хитроподмигнул Антону.

— Да пребудет с тобой шворц… — пробормоталАнтон по-русски.

Что за невезение… Хорошее настроение растаялои начисто испарилось, будто кусок льда на раскаленной сковороде.

Можно тысячу раз повторять себе, что никакиеспоры и ссоры между государствами не имеют отношения к делам Света и Тьмы.Можно признать, что летчик-маг, участвующий в войне, с большей долейвероятности не нанесет бомбовый удар по мирному населению. И все-таки…

Ну как он ухитряется делать боевые вылеты,вываливать взрывчатку на человеческие головы и оставаться Светлым? Ведь Светлыйже он — сомнений нет! И притом, почти наверняка, на его совести — человеческиежизни. Как ему удается удерживаться от падения в сумрак? Это какой же долженбыть запас веры в собственную правоту, чтобы совмещать армию, воюющую армию, идело Света!

Мрачный и подавленный, Антон вошел в «Черныйорел». И тут же увидел сослуживцев Кристиана Вановера. Человек десять, всеобычные люди. Они сидели за длинным столом, ели гуляш и пили «спрайт». Честноеслово, они пили «спрайт»! В чешской пивной! На отдыхе!

И не потому, что соблюдали сухой закон. Настоле было и несколько пустых бутылочек из-под пива. Из-под американского«Будвайзера», который Антон стал бы пить, лишь умирая от жажды в пустыне.

Антон прошел мимо американцев. Свободныхстоликов не было, опять незадача… Ну вон сидит кто-то один, может быть,подсесть…

Сидящий поднял голову — и вздрогнул.Одновременно с Антоном, в общем-то.

Это был Эдгар.

Чего у Темных не отнять — так это вкуса кжизни. Тут Антон никаких сомнений не испытывал. Стоило посмотреть, с какимаппетитом Эдгар расправляется с очень вкусной и, наверное, не одобренной быдиетологами свиной ногой, щедро сдабривая ее горчицей — сладковатой, конечно,на русский вкус, но все-таки острой, хреном — вполне приличным и обильнымколичеством пива.

Это всегда поражало Антона. Даже егососеди-вампиры, с которыми он когда-то был во вполне приятельских отношениях,порой выглядели живее и жизнерадостнее Светлых магов. Высших магов, конечно, —те, кто по силе был равен Антону, «еще не наигрались в людей».

Одно лишь неприятно — их жизнелюбие обычнораспространялось лишь на самих себя.

Антон поднял тяжелую кружку светлого«Будвайзера», пробормотал:

— Прозит.

Хорошо, что чешские обычаи не предполагаютчокаться. Стучаться кружками с Темным Антону бы не хотелось.

— Прозит, — подтвердил Эдгар. С удовольствием,в два глотка осушил половину кружки, утер пену. — Хорошо.

— Хорошо, — согласился Антон, хотя напряжениеего не оставляло. Нет, конечно, ничего предосудительного в этом совместномраспитии пива не было. Правила Ночного Дозора не запрещали контакты с Темными,наоборот — если сотрудник был уверен в своей безопасности, этоприветствовалось. Мало ли что удастся узнать, а то вдруг, чем Тьма не шутит,даже повлиять на Темного. Не обратить к Свету, конечно… но хотя бы удержать оточередной пакости. Неожиданно для себя самого Антон сказал: — Приятно, что хотьв чем-то у нас есть повод согласиться друг с другом.

— Да. — Эдгар старался говорить миролюбиво икорректно, чтобы Светлый не взвился от очередной придуманной обиды илинадуманного подозрения. — Чешское пиво, подаваемое в Москве и подаваемое вПраге, — это две большие разницы.

Городецкий кивнул.

— Да. Особенно если сравнивать с бутылочным.Чешское пиво в бутылках — труп настоящего пива в стеклянном гробике.

Эдгар усмехнулся, соглашаясь со сравнением.Заметил:

— Почему-то в остальной Восточной Европеталанты пивоваров отдыхают.

— Даже в Эстонии? — спросил Антон. Эдгар пожалплечами. Вечно эти Светлые не упустят случая поиздеваться…

— У нас хорошее пиво. Но — не замечательное.Как и в России, впрочем.

Антон поморщился, будто вспоминая вкусотечественного пива. Но сказал совсем другое:

— Я этим летом был в Венгрии. Венгерское пил.«Дрехер»… чуть ли не единственный их сорт.

— И?