— Антон… да ты же сам дал ответ. «Если онпонимает…» А если не понимает? Помнишь дело целителя-маньяка? Двенадцать летназад, кажется…

Антон помнил. Он тогда еще не был инициирован,но этот неслыханный случай разбирали с каждым сотрудником Дозоров, с каждымСветлым.

Рядовой Светлый целитель, с сильнымиспособностями к предвидению. Жил в Подмосковье, в Ночном Дозоре активно неработал, но числился в активном резерве. Работал врачом, прибегая в своейпрактике к светлой магии. Пациенты его обожали — он ведь буквально творилчудеса…

А также убивал своих пациенток, молодыхдевушек. Не каким-нибудь магическим образом, а просто травил. Иногда убивал акупунктурой— все энергетические точки человеческого тела он знал в совершенстве…

Ночной Дозор вышел на него почти случайно.Кто-то из аналитиков заинтересовался резким подъемом смертности среди молодыхженщин в небольшом подмосковном городке. Особенно насторожило то, чтобольшинство жертв были беременны. Отметили и чудовищное количество выкидышей,абортов, младенцев, родившихся мертвыми. Заподозрили Темных, заподозриливампиров и оборотней, сатанистов, ведьм… Кого только не проверяли.

Потом за дело взялся сам Гесер, и убийца былпойман. Светлый маг — убийца…

Он просто слишком хорошо видел будущее, этотобаятельный, импозантный целитель. И порой, принимая пациентку, видел будущееее еще нерожденного ребенка — который почти наверняка должен был вырасти убийцей,маньяком, преступником. Иногда видел, что сама пациентка совершит какое-точудовищное преступление или же случайно приведет к смерти многих людей. Вот ирешил бороться — как мог.

На суде целитель с жаром объяснял, что светлоемагическое воздействие ничего бы не дало — ведь при этом Темные получат правона ответные действия, и количество зла в мире не уменьшится. А так он просто«выпалывал сорняки». И от падения в сумрак его надежно удерживала твердаяуверенность, что сумма принесенного им в мир добра куда больше, чем порожденноеим зло.

Развоплощать его пришлось лично Гесеру.

— Это был психопат, — объяснил Антон. — Простопсихопат. С характерным расстройством мышления… такие случаи, увы, бывают.

— Как и тот оруженосец Жанны де Арк, маркизЖюль де Рей, — с готовностью подсказал Эдгар. — Тоже ведь был Светлым, так? Апотом принялся убивать женщин и детей, чтобы извлечь из их тел эликсирмолодости, победить смерть и осчастливить все человечество.

— Эдгар, от сумасшествия не застрахован никто.Даже Иные. Но если взять самую обычную ведьму… — закипая, начал Антон.

— Не спорю. — Эдгар примиряюще развел руками.— Но так и речь не о крайних случаях! Просто о том, что это возможно, и вашхваленый защитный механизм, развоплощение… назовем его просто совестью, можетотказать. А теперь подумай — если Гесер решит, что твоя смерть в будущемпринесет огромную пользу делу Света? Если на одной чаше весов — АнтонГородецкий, а на другой — миллионы человеческих жизней?

— Ему не придется меня обманывать, — твердосказал Антон. — Незачем. Если возникнет такая ситуация, я готов пожертвоватьсобой. И любой из нас готов!

— Ну а если нельзя тебе ничего сообщать? —довольно усмехнулся Эдгар. — Чтобы не узнал враг, чтобы ты вел себяестественнее, чтобы не переживал понапрасну… ведь хранить твой душевный покой —тоже обязанность Гесера.

Он удовлетворенно поднял очередную кружку.Шумно втянул пивную пену.

— Ты — Темный, — сказал Антон. — Ты видишь вовсем лишь зло, предательство, подлость.

— Я лишь не закрываю на них глаза, — парировалЭдгар. — И потому не доверяю Завулону. Почти так же, как не доверяю Гесеру.Даже тебе могу довериться больше — ты-то такая же несчастная фигура, случайновыкрашенная в отличный от моего цвет. Разве черная пешка ненавидит белую? Нет.Тем более если пешки уперлись друг другу в лоб и мирно пьют пиво.

— Знаешь, — с легким удивлением сказал Антон,— я никак не пойму, как же вы жить ухитряетесь — с таким взглядом на мир? Я бынемедленно пошел и повесился.

— Так что, тебе нечем возразить?

Антон тоже глотнул пива. Удивительнаяособенность живого чешского пива — оно не оставляет тяжести ни в теле, ни вголове даже в весьма изрядном количестве. Или кажется, что не оставляет?

— Нечем, — признал Антон. — Буквально сейчас —нечем. Но я уверен, что ты не прав. Просто трудно спорить о цвете радуги сослепым. У тебя нет… я не знаю, чего именно нет. Но чего-то очень важного, безчего ты беспомощнее слепого.

— Почему же беспомощнее? — слегка обиделсяЭдгар. — Скорее беспомощны вы, Светлые. Скованы по рукам и ногам своимиэтическими догмами. А те, кто ушел на высшие ступени развития, как Гесер, кпримеру, — правят вами.

— Я попробую тебе ответить, — сказал Антон. —Но не сейчас. Нам еще придется встречаться друг с другом.

— Уходишь от ответа? — усмехнулся Эдгар.

— Нет. Просто мы ведь решили не говорить оработе. Так?

Эдгар замолчал. И впрямь, переиграл егоСветлый, хоть чуть-чуть, но переиграл! И к чему он вступил в бесполезный спор?Белого кобеля не закрасишь дочерна, как говорят в Дневном Дозоре.

— Да, — согласился он. — Моя вина, признаю.Только…

— Только очень трудно не говорить о том, чторазделяет, — кивнул Антон. — Я понимаю. Это не вина… это судьба.

Он порылся в карманах, достал пачку сигарет.Эдгар машинально отметил, что сигареты дешевые, «21 век» российскогопроизводства. Надо же. Темный маг его уровня может позволить себе любыежизненные радости. А Антон курит отечественные сигареты… да и случайно ли онпопал в этот маленький, уютный, но весьма недорогой ресторан?

— Ты не подскажешь, где остановился? — спросилон.

— Гостиница «Кафка», — ответил Антон. — Это наЖижкове, улица Кржеменцова.

Все верно, дешевенькая и непрестижнаягостиница. Эдгар кивнул, наблюдая, как Светлый закуривает. Как-то неловко,будто курит недавно или очень редко.

— А ты в «Хилтоне», — вдруг сказал Антон. —Верно? Или в «Рэдиссон-САС», на худой конец.

— Следите? — непроизвольно насторожился Эдгар.

— Да нет. Только у всех Темных тяга к громкимназваниям и дорогим заведениям. Вы тоже предсказуемы.

— Ну и? — с вызовом спросил Эдгар. — Так тысторонник аскетизма и нищенского существования?