чём она читала в «Хрониках Нарнии». Вся комната была роскошно обставлена, по-королевски. Если она когда-либо и сомневалась в его прошлом статусе, то теперь увидела это. Принц, запертый в подземелье, похожем на пещеру. Это была сказка. Только без «долго и счастливо».

В этом была сама суть Кейна. Это было сердце Кейна. Это было место, куда он приходил, когда хотел побыть один и когда хотел убежать от всего. Когда он хотел покоя.

Она хотела этого так долго, как только знала себя — проникнуть прямо в него, увидеть его в его истинном окружении. И она знала, чего ещё хотела. Всего на несколько часов ей нужно было забыть всё, кем она должна была быть, всё, что она должна была знать и испытать. Всего на несколько часов она хотела побыть с ним самой собой. Если она вообще знала, кто она такая.

Она неловко зависла, наблюдая за ним. Он стоял перед огнём, уперев руки в бёдра, и задумчиво смотрел на пламя. Это сияние согревало его кожу, отбрасывая янтарный блеск на его тёмные волосы. И она почувствовала одиночество в этом месте, изоляцию, слишком характерную для её собственной жизни. Но тут же впервые за всю свою жизнь она не почувствовала себя одинокой — просто стояла и смотрела на него, делясь с ним молчаливым пониманием. Они оба делали всё возможное ради выживания. И, что бы ни случилось в эти несколько часов, она его теряет. Увенчается ли её план успехом или неудачей, это был последний раз, когда она осталась наедине с Кейном Мэллоем.

Когда он взглянул на неё, у неё, как всегда, свело живот. Оставалось ещё несколько часов до того, как всё это закончится, и это, вероятно, был её последний шанс, её единственный шанс пережить с ним один общий интимный момент, когда она не беспокоилась о последствиях и не пыталась защитить своё сердце.

Она подошла, встала рядом с ним и уставилась на языки пламени, а их жар заласкал её ноги. Её внимание привлёк хрустальный бокал для шампанского на камине, янтарные отблески которого плясали в прозрачной жидкости.

— Чем займёшься, когда всё это закончится?

— То, что я всегда делаю.

Простота его ответа ранила её глубже, чем она предполагала.

— Жизнь продолжается, верно?

— Что-то в этом роде.

— У Ксавьера много связей, Кейн. Даже если признаний Макса и Роба будет достаточно, чтобы уничтожить его, он это дело просто так не оставит.

— У него не будет выбора.

Она снова закатала рукава свитера, и изысканное тепло быстро проникло в её кожу.

— Роб убеждён, что ты собираешься меня предать.

Он взглянул на неё, и в его тёмно-синих глазах вспыхнуло пламя.

— И что ты об этом думаешь?

— Я думаю, ты победишь, и полагаю, что с моей стороны было бы опасно наивно думать что-либо противоположное.

— Но ты всё равно соглашаешься с этим.

— У меня нет выбора. Я не могу справиться с этим в одиночку. Кроме того, мне кажется, ты ценишь то, что я сделала для тебя сегодня вечером. И, несмотря на то, кто я такая, мне хотелось бы думать, что ты сдержишь своё слово.

Мгновение он изучал её глаза, Кейтлин разорвала зрительный контакт и снова уставилась на пламя, выбитая из колеи интенсивностью его оценки.

— Как ты можешь до сих пор так смотреть на меня? — спросил он. — После всего, что ты теперь знаешь.

— Потому, что теперь я знаю.

Кейн повернулся к ней лицом. Он откинул волосы с её плеча, провел тыльной стороной ладони по обнаженной шее, по пятнам от его страсти. Её сердце подскочило. Он опустил руки к её бедрам и развернул её лицом к себе.

— А что ты будешь делать после того, как всё это закончится, Кейтлин? Чего ты хочешь?

— Я не заглядывала так далеко вперёд.

— Ты, правда, не рассчитываешь, что у тебя получится, не так ли?

— Если получится, то тогда и подумаю об этом.

— Просто выполни свою часть. Делай, что я говорю, когда я говорю, и всё будет в порядке.

— Доверить тебе свою жизнь.

— Ты могла бы уйти от меня и оставить в том подвале, Кейтлин. Ты могла бы прислушаться к Максу и Робу, принять то, что мог предложить Картер. То, что ты сделала, потребовало мужества. Настоящего мужества. Ты поступила правильно.

— Посмотрим, — сказала она, снова отворачиваясь от него, опасаясь, что он проникнет слишком глубоко. — Так как же это будет сделано? Он подошёл к каминной полке и потянулся за маленькой, потрёпанной на вид книгой, лежавшей вместе с тремя маленькими пластиковыми пакетиками, в которых было что-то похожее на травы.

— Мы растворяем это в тёплой воде, — сказал он, указывая на бокал для шампанского на камине. — Как только ты выпьешь содержимое, я произнесу заклинание, — он протянул ей книгу. — Твоя душа переносится сюда.

Она взяла книгу. Несмотря на свой размер, та оказалась на удивление увесистой в её руках.

— Будет ли моя душа в безопасности?

— Мы не сможем открыть книгу до того момента, пока не решим вернуть тебе твою душу, иначе рискуем запятнать её. Малейший намёк на повреждение, и она больше не вплетёт твою душу в себя.

— И в какой момент ты её вернешь?

— Как только потрошитель душ сделает то, что я хочу.

— Что именно?

Он забрал у неё книгу и положил её вместе с травами на каминную полку.

— Будет лучше, если ты не будешь знать.

Она настороженно посмотрела на него.

— Но как только моя душа вернётся внутрь, ты убьёшь потрошителя душ?

— Отвлечение на тебя даст мне наилучшую возможность. Это единственный шанс.

— Он может тебя убить? Я имею в виду, даже если у тебя нет души?

— Потрошитель душ может убить кого угодно.

— А что, если он убьёт тебя за то, что ты забрал мою душу раньше него? Что, если он не захочет с тобой торговаться?

— Он будет. Он должен.

Она снова посмотрела на питьё.

— И какой эффект это произведёт?

— Это дезориентирует тебя. Может быть, это вызовет галлюцинации. Это даёт тебе чувство отстранённости и диссоциации, так что тебе легче отделить свою душу от астрального тела. Когда твоя душа отделиться достаточно глубоко, я произнесу заклинание. Книга притянет к себе твою душу и поглотит её.

— И сколько времени потребуется, чтобы вытащить мою душу?

— Может быть, несколько минут.

— Я пойму, что происходит?

— Это будет похоже на то, как если бы у тебя взяли кровь.

— А когда придёт время возвращать её?

— Я снова открываю книгу, и тебе просто