в прозрачный пластиковый пакет пистолет, предварительно его разрядив. Туда же положил и найденные гильзы с деформированными пулями, отскочившими от моего доспеха. Другая группа в это время таким же макаром выводила с мешком на голове подполковника из военного министерства.

Через минуту появился полковник Орлов в обычной камуфляжной куртке и маске.

— Надевайте! — кинул он на стол четыре балаклавы. — Нечего рожи светить. — Мы послушно выполнили команду. — Отчет! — бросил он Смолову.

Тот быстро отчитался о произошедшем, особо подчеркнув, что контрразведка лопухнулась при задержании, а Камень не дал шпиону уйти.

— Ну что, — граф хлопнул меня по плечу, — поздравляю с боевым крещением, князь! Теперь имеешь право на позывной «Камень»!

— Спасибо, Иван Васильевич! — Мне было очень приятно.

Нашу беседу прервало появление Федора Кузьмича, главного контрразведчика.

— Иван Васильевич, при всем моем уважении, — начал он, — зачем так жестко-то этого Блэка надо было брать? У него нос сломан, кисть правой руки и пальцы на ней в мясо! Он мне как показания подписывать будет этой культяпкой? Да еще и сотрясение головного мозга! Этот деятель мне там всю машину заблевал!

Пришлось даже мешок снимать, чтоб не захлебнулся…

— А ты, Федор Кузьмич, сотрудников своих лучше на захват натаскивай, не всегда мои орлы рядом будут! — ухмыльнулся Орлов.

— Учтем, — кивнул контрразведчик. — И спасибо!

— Не за что! И еще, Федор Кузьмич. Можно потом мне пистолетик этот, «Беретту», из которого злодей шмалял, отдать? Сотруднику своему подарю, у него сегодня была первая боевая операция. — Полковник указал на меня.

— Договорились, — кивнул тот, пытаясь сквозь маску угадать мои эмоции. — Суд пройдет, и спишем.

Минут через двадцать мы вышли во двор, загрузились в «Газель» и поехали на базу в Ясенево. Там меня заставили писать рапорт на имя полковника графа Орлова с подробным описанием произошедшего. Первый блин оказался комом.

— Камень, что значит «он бежал прямо на меня и стрелял»? — Ротмистр Смолов решил проверить мою писанину. — Откуда он бежал? Что ты видел до этого? Куда он стрелял, в воздух, в стекло или в тебя? Сколько выстрелов злодей успел сделать? А это! — хмыкнул ротмистр. — «После того как задерживаемый приблизился, я вырвал у него пистолет и уложил его на пол»! — Смолов поднял на меня глаза. — Кого ты уложил на пол, злодея или пистолет? Ведьма! — повернулся он к Вяземской. — Помоги Камню с рапортом, ты же у нас в этом деле мастерица! Канцелярщины для солидности добавьте, злодея он матерого взял, рапорт явно высокие чины читать будут, может медальку какую нашему курсанту дадут.

С помощью Вики новый вариант рапорта был готов за полчаса. Дело еще упрощалось тем, что Вяземская сама была всему непосредственным свидетелем. Прочитав бумагу, я обалдел — подвиг Геракла, не меньше!

— Вика, ты где так научилась официальные бумаги составлять? — спросил я.

— В Кремле, — улыбнулась она. — Когда «валькирией» была. Мы после каждого дежурства подробные бумаги писали, волей-неволей научишься.

— Понятно, — кивнул я.

Оказалось, что ждали только меня — Смолов с Пасеком прочитали мой рапорт, удовлетворенно кивнули, и мы вчетвером пошли в кабинет к полковнику.

— Отлично! — потер он руки, ознакомившись по очереди с нашим творчеством. — Контрразведка лопухнулась, а «волкодавы», как всегда, на высоте! Камень, давай только в следующий раз без такого членовредительства. Договорились?

— Да, господин полковник! — пообещал я.

— Теперь у нас следующий вопрос на повестке дня. Мне тут запись интересную прислали… — Я начал догадываться, о какой записи идет речь. — Пока вы там в эпистолярном жанре упражнялись, успел с ней ознакомиться. Вяземская, остаешься. Тебе тоже будет полезно посмотреть. Внимание на экран! — Орлов картинным, плавным жестом поднял руку с пультом, и на плазменной панели появился интерьер бильярдной «Метрополии».

Мне тоже было интересно посмотреть, как все это выглядело со стороны. Честно говоря, до последней минуты записи со строчками сухих субтитров, где я дрался с измайловцами, а потом спокойно садился на диван, молодой человек на записи не вызывал никакого сочувствия и уважения. Создавалось впечатление, что этот юноша абсолютно недостоин звания дворянина, а род, в котором он родился и воспитывался, подлежит справедливому общественному порицанию. Само избиение, по-другому это было и не назвать, полковник прокрутил в замедленном режиме несколько раз. Я обратил внимание, что все присутствующие смотрели на экран с нескрываемым профессиональным интересом.

— Руки господам офицерам заранее решил сломать? — усмехнулся Орлов, обращаясь ко мне.

— Да, — кивнул я.

— Теперь рассказывай с самого начала, — приказал он мне.

Когда я закончил, полковник посмотрел на Смолова с Пасеком:

— Выводы, господа офицеры.

Те переглянулись, и Пасек ответил:

— Вывод первый. Камень не показал всей своей силы и даже поиграл в поддавки с измайловцами, создавая иллюзию драки. В этом плане наш курсант молодец. — Смолов кивнул. — Вывод второй. Встать! Смирно! — заорал он на меня. Я от неожиданности вскочил, опрокинув стул, и вытянулся. — Какого рожна, курсант Пожарский, — Пасек смотрел на меня зверем, — непосредственное командование узнает о произошедшем последним?

— Я…

— Молчать! Да за такое… — Он обреченно махнул рукой.

Еще минуту в кабинете полковника стояла тишина. Все смотрели на меня осуждающе, даже Вика. Наконец Орлов сказал:

— Сядь, Пожарский. — Я поднял стул и уселся обратно за стол. — Василь Григорьевич абсолютно прав, ты на службе. И о подобных вещах обязан докладывать своим командирам. Как накажем на первый раз? — Он опять посмотрел на Смолова с Пасеком.

— В так не любимый Камнем тир до вечера отправим, — ухмыльнулся Смолов. — А я прослежу, чтобы наш гений дзюдо до стойкого гула в голове настрелялся!

— Добро! — Полковник хлопнул ладонью по столешнице. — Свободны!

Когда мы спустились в раздевалку, Смолов мне кинул:

— Переодевайся. Шкафчик тот же. Твои вещи на месте.

— Виктор Борисович, а где Прохор? — поинтересовался я.

— На полигоне твой Прохор. Боевым опытом с подразделением делится, полковник распорядился. У ребят же, можно сказать, сегодня выходной выдался, ты за них всю работу в «Элегии» сделал… — ухмыльнулся ротмистр. — А мы с рапортами здесь зависли, вот Василич и попросил нашего нового инструктора глянуть свежим взглядом, может и выйдет из этого что-то путное. — Что характерно, я не уловил в словах