class="p1">Я разъяренный встал со стула, что с неприятным скрежетом отодвинулся, и накинулся с кулаком на генерала. Я вдарил ему по носу и после резкого звука подошвы меня схватили кейронские прототипы. Его нос был весь в крови, а прототипы держали меня, как животное. Я сразу успокоился, но лишь внешне.

– Повторяю: я, Ублюдок, Лиззи и Як. Толстяк, тебе повезло.

– А мы есть что-то будем? – спросил Ублюдок, глядя на меня с вытянутыми уголками губ вниз.

– Человек без еды может прожить три недели, нормально. И еще: если один потеряется и не будет отвечать по рации, то все жители убежища отправятся на его поиски.

– Это сумасшествие! Отпустите уже Мога! – выкрикнула Лиззи.

– Нормально, – ответил я. – Переживу слабую хватку этих прототипов…

– Замолкни, – прервал Алекс.

– Лиззи, генерал все правильно сказал. Так мы будем соответствовать священной книге Ахара. Один потерялся – за ним все, – сказал Ублюдок.

Прошло четыре часа. В коридоре, над дверями в койки оказались часы. Время: 11 утра. Генерал должен вернуться через два часа. Я лежу на кровати на спине и смотрю в потолок. После того, как я хотел убить генерала, я сразу вошел в раздумье, которое привело меня к апатии. Несмотря на то, что генерал поступил крайне ужасно, не допустив меня проводить разведку вместе с Лиззи, я повел себя слишком агрессивно. Такая агрессия не свойственна мне – это я точно знаю. Я помню прекрасно момент, когда злился на охранников в момент того, как Роки был ранен, однако тогда я не жаждил их смерти настолько, насколько жаждил смерти генерала Алекса. Непоколебимая злость пугала меня и доводила до непоколебимой жажды убить себя. Я пытаюсь не думать о том, что происходит снаружи, думать о том, что тут – противно, а думать о том, что было раньше – слезы. Я в тупике, я смотрю в потолок, что находится от меня на высоте так больше метра, а ощущение, что он впритык передо мной. Освещение идет лишь из большой лампы на полке, которая стоит у кровати. Ощущение того, что я подавлен. Стены будто валятся на меня, а голова сейчас лопнет…

Послышалось четыре стука.

– Это я – Лиззи, – послышался голос за дверью.

Я мигом дернулся с кровати, вынул пистолет из кармана и швырнул его в дверь. Я уже было хотел промычать, как животное, но я просто потряс головой и сказал:

– Оставь в покое.

Послышался небольшой ее вздох и позже ее шаги,.. Получается, что тогда я не слышал ее шаги… Шаги, шаги, шаги. Я сдернул рукав с пиджака (куртка лежала на полу) и понял, что от моих аксессуаров детектива ничего не осталось, а я даже не вспоминал о них. Но кто их мог забрать? Кто? Дж… У меня резко затрещала голова, а в глазах потемнело. Наверно, Уилл – он забрал. Он же с самого начала был падлой. Голова перестала трещать и я почувствовал жуткую слабость. Жутко охота спать.

Я снял пиджак и кинул его на пол. На нем уже довольно много грязи, да и нитки торчат. А про куртку, что давно уже лежит на полке с того момента, как я сюда попал, я промолчу. Тут белого осталось только в названии. Она приняла желтоватый оттенок, а левый рукав был полностью черный с оттенком с краю коричневым, словно его поджигали. Конечно, добегались под бомбами. Снял рубашку, с тяжестью обувь, которую я позже понюхал и закашлялся от вони. Я уже обнажен. Единственное, что осталось на мне: носки и брюки. В комнате было, к удивлению и счастью, тепло, по крайней мере, холода не чувствую. Я уже хотел ложиться спать, но решил прийти к Лиззи. Хоть и одиннадцать утра, но у нас после ночных дозоров график сбит. Думаю, она тоже сейчас ложится спать. У нас всегда были схожести в плане сна. Почти в одно и тоже время засыпали и просыпались. Хотя лучше было бы, чтобы она раньше просыпалась и готовила мне завтрак. Да, я чертов сторонник патриарха и бла, бла, бла. Если серьезно, я не его сторонник, однако иногда я придерживаюсь эгоизма.

Я легким толчком руки открыл дверь и завернул направо по коридору. Я услышал молитвы. Голос то ли Ублюдка, то ли генерала Алекса. Сложно понять, голос слишком низкий и иногда едва уловимый. Слова тоже не разобрать не только из-за тихости звука, но и из-за чуждого мне языка. Я решил пропустить дверь к койке Лиззи и подошел к двери, что ведет в койку Ублюдка. Около двери я почувствовал резкий запах свечей и еще лучше начал слышать молитву. Слова совершенно никаким образом не разобрать. Я немного приоткрыл дверь, чтобы в щели увидеть Ублюдка.

– Ты подглядываешь за ним?

Я развернулся назад, услышав голос сзади, и увидел генерала. Я посмотрел на него совершенно с каменным лицом.

– Вы же сказали, что четыре часа для каждого, – сказал я.

– Я нашел еду.

– Отлично, так давайте поедим, – без радости ответил я.

– Только после молитвы.

– Когда молитва закончится?

– Через два часа. Большая песнь.

– А что же вы не молитесь?

– Я уже выполнил свою задачу.

Я почувствовал как моя левая бровь дернулась и промолчав пошел к двери Лиззи. Генерал же вошел к Ублюдку и запер дверь.

Перед тем как войти в ее комнату я решил проверить свои черные носки, что уже воняют потом. Их нижняя часть покрыта пылью, что отчасти странно, ведь весь коридор скользкий, как мыло, а пыли на нем не видно даже глазом алмазом. Все потому, что здесь убирается один из роботов кейронцев – его сейчас нет тут. Наверно, на зарядке.

Я три раза постучал в дверь Лиззи. Я понял, что хочу ей пожелать хороших снов не потому, что я так хочу искренно, а лишь ради вежливости. Я чувствую некое беспокойство. Неужели мои чувства к Лиззи окончательно пропали?

Дверь распахнулась и передо мной встала Лиззи, что была освещена лишь коридором, в котором я нахожусь, а ее комната была в полумраке. Она была в чистой белой майке и черных джинсах.

– Что-то хотел? – равнодушно спросила Лиззи.

– Ты идешь спать?

– Нет.

– Почему? – спросил я также равнодушно с лицом наклоненным чуть влево.

Она прикрыла всю комнату своим телом, будто скрывает что-то.

– Иди спать, – с вздохом сказала она.

– Хорошо.

Она захлопнула передо мной дверь с громким ударом и поток воздуха полетел мне в лицо.

Я спал лишь два часа, однако это хорошо, ведь сон был полным кошмаром. Я периодически слышал