– Слушай, так как тебя звать?

– Меня зовут Де… – остальные его слова потонули в реве сирены машины скорой помощи и криках санитаров.

Мордехай и Форд тронулись в путь не произнеся ни слова. Форд пытался привести в порядок мысли. Получалось не очень. Все они вертелись вокруг Дэша. Он, и только он, связан со всеми смертями, которые расследовал Форд. Но как? В чем смысл? Да еще этот Мэр… Наверняка с его негласного указания тела так спешно похоронили. Зачем это ему?

Возможно Мордехай даст ответ.

– Скажи, наш дорогой Шеф тоже в доле?

– Да уж, я-то думал ты до всего допер еще в начале… Форд, ты даже не представляешь куда лезешь. Блин, ты же видел дело!

– Все дело подвергнуто цензуре, – прохрипел Форд. Мордехай не смог скрыть удивления – Вижу, ты не в курсе! Так вот, от дела ничего не осталось. А то, что осталось покрылось черными полосами. Люди, связанные с ним либо, мертвы, либо исчезли.

– Какой в этом смысл? Дело для служебного пользования и только. Никакой секретной информации, гостайны в нем нет. Кому это нужно скрывать?

– Это хороший вопрос, лейтенант. Такое под силу только человеку с фантазией и властью. Наш Шеф лишен первого, а Лайка – второго. Кроме жертв, единственный заинтересованный в этом деле… Мэр!

Слово произвело эффект бомбы. Мордехай аж подпрыгнул – выкуси!

– Вот только я многое упустил. Так что зацепки остались у одного человека… жаль, что он продался…

– У меня есть свои резоны – не тебе меня судить. Но к этому я не имею никакого отношения. Я передал тебе папку со всеми материалами, что накопал. После того, как ты мне ее вернул, она пробыла у меня всего пару минут. Дальше ты знаешь. Раз уж ты такой упертый, может, я все еще могу тебе в чем-то помочь…

– Ого! Чем обязан такой честью?

– Не можешь победить – присоединяйся. Но, если ты решил проломить головой стену, то – вперед! Я лишь, могу предложить тебе каску.

– Извини, это сарказм или что?

– Я серьезно предлагаю помощь. Если в материалах дела не осталось никаких зацепок, как ты до этого дошел?

Форд с минуту изучал лицо собеседника. Кажется, он действительно собирался помочь. Но как ему можно доверять? Ведь других зацепок и вправду нет, чего терять-то?

– Ладно, слушай. Четверку подозреваемых, которым пытались впарить дело, я отмел сразу. Козлы отпущения. Большая часть мертва, а тот, что сохранился этого не совершал. Я спрашивал. Начнем с твоей хозяйки, – Мордехай едва заметно хмыкнул. Но это было не отвращение, а скорее радостная ухмылка. Форд не стал заострять на этом внимание и продолжил: – С самого начала она хотела похоронить дело. Причем буквально! С чего вдруг? Значит, как-то заинтересована. Но с другой стороны, зачем она мне его вообще доверила? Она его сунула вместе с пачкой остальных таких же! Она даже не предполагала, что оно может иметь какую-то важность. Вся остальная ее имитация бурной деятельности – это попытка исправить ошибки. Значит, она всего лишь исполнитель. Поначалу решил, что за всем стоит наш дорогой Шеф. Особенно после того как стали пропадать улики: и без того в деле было мало информации, но, когда Лайка повторно вернула мне его, в нем вообще ничего не осталось. Ни фотографий, ни ссылок на улики… Результаты допросов и свидетельства, и те, были подвергнуты цензуре – сплошные черные полосы, что даже отдаленно нельзя составить картину расследования. При помощи шантажа и лести Лайка может распоряжаться только людскими ресурсами, но к уликам и свидетельствам доступа не имеет.

– Если она так хороша, почему не заставить кого-то «потерять» улики?

– Это как же глубоко надо залезть к ней в карман, чтобы пойти под статью ради нее? К тому же, доступ к уликам, свидетельствам и тем более к свидетелям имеет только один человек в участке. Угадай, кто? Опять же, ранее он позволил мне восстановить дело и начать расследование. Почему? Единственное, что приходит на ум – он тоже был не в курсе его важности. Ну и кто имеет влияние на двух самых властных людей в участке?

– Мэр… Когда, ты его заподозрил?

– Вчера, когда он заявился ко мне домой. Якобы кому-то выгодно, что дело, которому он, опять же, якобы выделил «особый статус», запороли. Если дело такое важное, почему папка лежала в одной стопке со всеми. При этом все мертвые тела, связанные с делом, не вскрывали и не подготавливали. И кто же это сделал? Контора, что принадлежит Мэру. Как только я с благословения Шефа занялся делом, он тут же начал крутиться в участке и интересоваться делом.

Но дальше подозрений я не успел продвинуться. Так что, я выстрелил наугад. Но судя по твоей реакции, я оказался чертовски удачлив. Теперь выкладывай, что есть у тебя. Бартер есть бартер.

– Не так уж много, как хотелось. Откровенно говоря, только одна зацепка. Думаю, как раз по твоей части. Заметил, на чем рассекает наш Мэр?

– Еще бы! Черный Плимут Фьюри шестого поколения! Я вообще не ожидал, что он когда-нибудь попадется на глаза! – восторг Форда тут же сменился негодованием, – Вот только, надо ж было так изуродовать машину! Диски подобраны отвратительно, да еще и низкопрофильная резина. Я понимаю, что оригинальные днем с огнем не сыщешь… Но, низкопрофильная резина!!! Убожество!!!

– Все, выдохни! – Мордехая от души позабавила реакция пассажира, – Ты попал в точку, как ни странно, – Видимо, вспышка негодования расширила сосуды и улучшила кровообращение, поскольку лицо Форда, не смотря на ссадины и гематомы, выглядело достаточно свежим, насколько это возможно. Да и в глазах появился тот странный огонек, который привлекал и пугал одновременно. Он был внимателен и сосредоточен, словно и не приземлялся в кучу мусора с десятиметровой высоты, – когда я приехал на место, я заметил следы шин в грязи, которые не соответствовали ни одной из находящихся поблизости машин. Шел проливной дождь, дом все еще горел, а значит, машина отъехала недавно. Я занялся этим вопросом… Думаю, ты догадался на какой машине установлены такие шины.

– Только след шин? И все?

– Этого было достаточно. Наш городок – практически поселок городского типа. Дороги порой вообще непроходимы. А передвигаться по бездорожью на низкопрофильной резине не комфортно и не дешево. Мало кто из местных вообще подозревает о существовании низкопрофильной резины, еще меньше людей готовых ее купить. Не говоря уже о том, что здесь ее просто не продают. Кроме того, – плотину под названием Мордехай прорвало окончательно – уже не заткнешь, – расстояния между колесами