Бросился к павшему Несторов сын Антилох, как собака

На молодого оленя, которого насмерть охотник

Ранил, когда он из логова прыгнул, и члены расслабил.

Так на тебя, Меланипп, наскочил Антилох боестойкий,

Чтобы доспехи сорвать. Но от Гектора он не укрылся.

Быстро сквозь ярую битву бегом прорвался он навстречу.

Но Антилох его ждать не остался, хоть воин был храбрый:

Бросился быстро бежать, словно зверь навредивший, который,

Иль пастуха, иль собаку у стада коров растерзавши,

Прочь убегает, покамест гурьбой народ не сбежался.

Так убежал Несторид, а вслед ему с криком ужасным

Сыпали острые копья и стрелы троянцы и Гектор.

Он, меж своих очутившись, лицом к врагам обратился.

Как плотоядные львы, на суда устремились троянцы,

Данный Кронионом-Зевсом приказ приводя в исполненье.

Силу великую в них он все время будил, а данайцам

Дух ослаблял и победы лишал их, троян подбодряя.

Гектору славу доставить желал его дух, чтоб забросил

На корабли искривленные он разгоревшийся ярко

Неутомимый огонь, чтоб чрезмерную просьбу Фетиды

Этим исполнить вполне. Одного дожидался Кронион:

Зарево только увидеть горящего первого судна.

С этого мига отпор победившим троянцам устроить

Он от судов собирался и славу доставить данайцам.

В мыслях таких он к судам устремлял Приамида, который,

Впрочем, к тому же и сам порывался. Свирепствовал Гектор,

Словно Apec, потрясатель копья, иль огонь-истребитель,

Яро бушующий в чаще густого нагорного леса.

Пена была на губах, под бровями, нависшими грозно,

Ярко сверкали глаза, и качался, вздымаяся гребнем,

Ясно сияющий шлем на висках летавшего бурно

Гектора. Был у него с эфира защитник могучий,

Зевс, между всеми мужами его одного почитавший

И отличавший: недолго еще ему жить оставалось;

К Гектору дева Паллада-Афина уже приближала

День, судивший ему от силы Пелида погибнуть.

Рвался прорвать он фаланги мужей и бросался повсюду,

Где только видел погуще толпу и оружье получше.

Как ни старался, однако, прорваться, нигде не сумел он.

Тесно сомкнувши ряды, неподвижно стояли ахейцы,

Словно крутой и высокий утес близ моря седого,

Мощно держащийся против ударов свистящего вихря

И против вздувшихся волн, в него ударяющих бурно.

Так ожидали данайцы троян и назад не бежали.

Гектор, повсюду сияя огнем, устремлялся на толпы

И налетал, как с разбега волна на корабль налетает,

Ветром вскормленная, бурно несясь из-под тучи; забрызган

Доверху пеной корабль; дыханье ужасное ветра

В парусе воет; трепещут сердца корабельщиков бледных,

Страхом объятых, и еле они из-под смерти уходят.

Так же терзались сердца в груди меднолатных ахейцев.

Он же, как гибельный лев, на коров нападая, которых

На луговой низовине широкой пасется без счета

При пастухе неумелом, не знающем ясно, как нужно

Медленноногих коров защитить от свирепого зверя;

Мечется то впереди он коров, то назад забегает;

Лев, в середину прыгнув, пожирать начинает корову,

Все остальные же прочь разбегаются. Так же ахейцы

Все пред Зевсом отцом и пред Гектором в страхе бежали.

Гектор при этом микенца убил одного, Перифета,

Милого сына Копрея, — того, что к геракловой силе

От Еврисфея владыки посланником хаживал часто.

Сын отцом этим худшим рожден был, лучший гораздо.

Всяческих полон он был добродетелей: в беге и в битвах,

И по уму он считался одним из первейших ахейцев.

Гектору в этом бою он высокую славу доставил.

Поворотившись назад, на обод щита он наткнулся.

Щит до пят у него достигал — преграда для копий.

Он о щит тот споткнулся и навзничь упал, и ужасно

Шлем зазвенел на висках, когда он на землю свалился.

Гектор это заметил и, близко к нему подбежавши,

В грудь ему пику вонзил. На глазах у товарищей милых

Был он убит. И на помощь прийти не могли они к другу,

Как ни скорбели: дрожали они перед Гектором сами.

Все уж лицом повернулись к судам; меж судов уж бежали,

Более дальних от моря. А следом лилися троянцы.

Волей-неволей ахейцы от первых судов отступили.

Но близ становий своих держались, собравшися в толпы,

И разбегаться по стану не смели: удерживал вместе

Стыд их и страх. Непрерывно друг друга они ободряли.

Нестор Геренский, защита ахейцев, особенно жарко

Всех умолял, именами родителей их заклиная:

«Будьте мужами, друзья, и стыд себе в сердце вложите

Перед другими людьми! И вспомните каждый о детях

И о супругах своих, о вашем имуществе дома,

И о родителях, — как о живых, так равно и умерших!

С вами их нет здесь; но именем их я вас всех умоляю:

Не обращайтеся в бегство и стойте упорно на месте!»

Так говоря, возбудил он и силу, и мужество в каждом.

Прочь от их глаз отвела туман несказанный Афина,

Стало в обе тогда стороны все отчетливо видно

До чернобоких судов и до битвы, равно всем ужасной;

Громкоголосого Гектора все увидали, троянцев, —

Тех, что еще назади находились и в бой не вступали,

Также и тех, что вокруг кораблей быстролетных сражались.

Не захотел оставаться отважный Аякс Теламоний

Там, куда остальные ахейцев сыны отступили.

Он по помостам судов устремился, широко шагая,

С пикой огромной в руках, для морского назначенной боя,

В двадцать два локтя длиною, скрепленною кольцами прочно.

Так же, как опытный муж, в наездничьем деле искусный,

Лучших забрав в табуне четырех лошадей и связав их,

Бешено в город пространный несется с широкого поля

Торной дорогой. Мужчины и женщины толпами смотрят,

Сильно дивуясь. А он то и дело без всякого страха

Прыгает быстро с коня на коня. А кони несутся.

Так и Аякс с корабля на корабль по судовым помостам

Переносился прыжками. И крик его несся до неба.

Не уставая, он страшно кричал, призывая данайцев

Стан и суда защищать. Равно, однако, и Гектор

Не оставался в толпе остальных крепкобронных троянцев.

Так же, как бурый орел, налетевши, бросается яро