— Итак, дружище, — спросила Джулиана Эмануэль,когда они все вышли из Сорбонны, — когда ты начнешь работать? Завтра,n'est ce pas?

Он знал, что она шутит, так как он собирался на прием,который его мать давала этим вечером в замке, и все его друзья должны былиприехать туда.

Юноши расположились в конюшнях, а девушки в главном доме икоттедже, и еще кое-кто из гостей остановился в местном отеле. Всего ожидалиоколо трехсот человек. После приема он собирался на несколько дней на Ривьеру,но обещал матери, что в понедельник он приступит к работе.

— Обещаю, в понедельник. — Он посмотрел на неесвоими огромными глазами, которые разбили уже не одно сердце. Он был так похожна своего отца. — Клянусь…

Он церемонно протянул ей руку, и Эмануэль рассмеялась. Будетзабавно, когда он начнет работать в ювелирном магазине. Он так красив, чтоженщины купят у него все, что угодно. Она только втайне надеялась, что он нестанет тратиться на них. Он был невероятно великодушен, так же как и Вильям, итак же мягкосердечен.

Сара предложила ему пожить в ее парижской квартире, пока онне подыщет себе собственную. Он с радостью принял ее предложение. В честьокончания университета она подарила ему «альфа-ромео», который навернякапроизведет впечатление на девочек. В этот день Джулиан предложил Эмануэльотвезти ее в замок после того, как они пообедали в ресторане «Плаза», но онауже обещала поехать вместе с Сарой. Вместо Эмануэль ему составила компаниюИзабель, и он всю дорогу подшучивал над ее длинными ногами и короткой юбкой.Девочка выглядела старше своих шестнадцати лет.

Изабель флиртовала со всеми его друзьями, а с некоторымивстречалась. Его всегда поражало то, что мать терпимо относилась к еепроделкам. А после смерти отца она стала более мягкой со всеми. Казалось, что уСары нет больше сил и желания бороться с ними. Джулиан считал, что Изабельраспустила Ксавье, но самая страшная его проказа — это пугать хлопушкамилошадей в конюшнях или охотиться за домашними животными. О проделках Изабельбыло известно меньше, но они были намного опаснее, если то, что рассказывал егодруг Франсуа, было правдой. Недавно она довела его до безумия во время уик-эндав горах, а потом захлопнула перед ним дверь. Джулиан был благодарен ей за это,но он знал также, что очень скоро она не будет хлопать дверьми, а станетоставлять их открытыми.

— Итак, — начал он, когда они ехали на юг по шоссе№ 20 в сторону Орлеана. — Что новенького у тебя с твоими приятелями?

— Ничего особенного. — Ответ прозвучал сухо, чтобыло нехарактерно для нее. Обычно она любила похвастаться своими победами, но впоследние дни Изабель была замкнута. Она хорошела с каждым часом и была похожана мать, отличаясь только темпераментом. Все в ней заставляло предполагатьстрастность и желание немедленного удовлетворения. Ее не бросающаяся в глазаневинность вызывала только большее искушение.

— Как дела в школе?

Она еще училась в Ля-Мароле, что Джулиан считал ошибкой. Онполагал, что ее следовало отдать в другую школу, возможно, в монастырскую. Покрайней мере у него в ее возрасте хватало ума проявлять осторожность. Он былсама невинность и делал вид, что играет после школы в теннис, в то время как унего была связь с одной из учительниц. Никто так и не узнал об этом, ноучительница не на шутку увлеклась им и грозила покончить с собой, когда оноставил ее, что его действительно огорчило. Место учительницы заняла матьодного из его друзей, но там возникли сложности. После этого он понял, чтопроще домогаться девственниц, чем иметь дело со зрелыми женщинами. Однако онипо-прежнему привлекали его. Он отличался всеядностью, когда дело касалосьженщин. Он обожал их всех: старых и молодых, простых и интеллигентных,красивых, а иногда даже безобразных. Изабель обвиняла брата в отсутствии вкуса,а друзья утверждали, что его никогда не покидает сексуальный голод, что былоправдой, но большого греха он в этом не видел. И в любой момент был счастливоказать услугу женщине.

— В школе так скучно, — раздраженно ответила емуИзабель, — но слава Богу, летом это кончится.

Ее приводило в ярость то, что до августа они никуда непоедут. Мать обещала ей путешествие на Капри, но до тех пор собиралась остатьсяв замке. У нее были какие-то дела, они хотели кое-что изменить в парижскоммагазине, нужно сделать ремонт на ферме и заняться виноградниками.

— Здесь такая тоска, — жаловалась она, зажигаясигарету. Затянувшись несколько раз, она выбросила ее в окно.

Он не думал, что она курит по-настоящему, она простопыталась произвести на него впечатление.

— Мне в твоем возрасте это нравилось. Там всегда так многодел, а мама позволяет приглашать друзей.

— Только не мальчиков, — выпалила она. Она обожалаего, но иногда он совершенно ничего не понимал, особенно в последнее время.

— Забавно, — безжалостно поддразнивал онее, — мне она всегда позволяла приглашать мальчиков.

— Очень остроумно.

— Спасибо. Ладно, по крайней мере сегодня вечером небудет скучно, моя дорогая. Но тебе следует лучше вести себя, или я тебяотшлепаю.

— Премного благодарна. — Она закрыла глаза иоткинулась на сиденье его «альфа-ромео». — Кстати, мне нравится твойавтомобиль. — Она одарила его улыбкой.

— Мне тоже. Очень мило со стороны мамы сделать такойподарок.

— Она, вероятно, заставит меня ждать, пока мне нестукнет девяносто.

Изабель считала, что мать поступает с ней неразумно. Всякий,кто становился у нее на пути, когда она чего-то хотела, казался ей чудовищем.

— Может быть, к тому времени ты получишь водительскиеправа.

— О, замолчи.

Это была излюбленная шутка в семье. О том, как она водитавтомобиль. Она уже разбила две старые развалины в замке и уверяла, что этослучилось потому, что ими было невозможно управлять и что в этом нет никакой еевины. Но Джулиан лучше знал, как было на самом деле. Он никогда бы не позволилей взяться за руль своего драгоценного «альфа-ромео».

Они были в замке задолго до приезда гостей. Джулиан успелискупаться, а потом пошел посмотреть, не может ли он чем-нибудь помочь матери.Сара воспользовалась услугами местных поставщиков провизии. Повсюду былинакрыты длинные столы с легкой закуской, несколько баров и установлен тент надбольшой танцевальной площадкой. Пригласили два оркестра, один местный, другойиз Парижа. Джулиан был взволнован и тронут заботой матери.

— Спасибо, мама, — сказал он и обнял ее, еще необсохнув после купания. Он стоял рядом с ней, высокий и красивый, в мокрыхкупальных трусах. Эмануэль, которая тоже была рядом, сделала вид, что падает вобморок.

— Прикройся, мой дорогой, я не уверена, что смогудержать себя в руках на работе. — Она отметила в уме, что ей следуетприглядеть за его девочками. Эмануэль не сомневалась, что Джулиан будетприводить их после ленча в свою квартиру. Ей было известно о его слегкаподпорченной репутации. — Придется что-нибудь придумать, чтобы на работеты не выглядел так сногсшибательно. — Но, по правде говоря, его изменитьбыло невозможно. Он изучал очарование и был сексапильным. Джулиан был полнойпротивоположностью сдержанного и скованного Филиппа.