подземные уровни, где по-прежнему жила большая часть населения.

Даже притом, что теперь в небе светит солнце, и стены раскрашены в разные цвета, и никакие эпики не измываются над людьми, горожане все равно прячутся под землей.

– Они думают, что эпики вернутся, – кивнул Абрахам. – Фаталистически ждут неизбежного.

– Это ненадолго, – промямлил я, набив рот вкуснятиной. – Вот увидишь, люди поймут.

Разве не это было самым главным? Убить Стальное Сердце? Показать, что мы способны дать отпор? Рано или поздно люди обязательно поймут. Мстители не могли сражаться со всеми эпиками в стране, не имея поддержки народа.

Я кивнул Сэму:

– Спасибо за то, что ты делаешь.

Он кивнул в ответ. Может, это и выглядело глупо, но появление Сэма с хот-догами – одно из важнейших событий, которые видел этот город за десять лет. Мы сражались боевым оружием, убивали врагов. Но тележка с хот-догами на углу – тоже оружие.

– Посмотрим, – сказал Сэм, отодвигая мои монеты, кроме двух пятицентовиков, платы за наши хот-доги.

Мы снова пользовались американскими деньгами, пока только монетами, и ценили их высоко. По предложению Тиа городское правительство поддерживало покупательскую способность монет за счет торговли продовольствием.

– Оставь, – сказал я. – Раздай хот-доги бесплатно первым десяти, кто подойдет. Мы изменим людей, Сэм. По чуть-чуть, не торопясь.

Он улыбнулся и забрал деньги. Когда мы Абрахамом отошли, в моем наушнике зазвучал бесстрастный голос Тиа:

– Вам есть о чем доложить?

– Доги просто шикарные, – ответил я.

– Доги? – переспросила она. – Вы что, инспектировали собачьи питомники?

– Юный Дэвид, – проговорил с набитым ртом Абрахам, – дал мне урок местной кухни. Похоже, эта хрень называется хот-догом потому, что годится только на корм собакам.

– Ты водил его к той тележке с хот-догами? – осведомилась Тиа. – Разве вы не должны встречать новичков?

– Вы оба ничего не понимаете в кулинарном искусстве. – Я запихнул в рот остатки лакомства.

– Уже идем, Тиа, – сказал Абрахам.

Мы направились к городским воротам. Новое правительство отгородило центр, возведя на некоторых улицах баррикады из стальной мебели и создав тем самым периметр, который помогал контролировать приток людей в город.

Встречные спешили по своим делам, понурив голову. Сэм был прав: большинство населения, похоже, считает, что эпики в любой момент могут обрушиться на город, верша возмездие. После того как мы одолели Стальное Сердце, огромное число жителей покинуло город.

Это весьма огорчало, поскольку у нас теперь имелось временное правительство, фермеры для работы на загородных полях и Эдмунд, который благодаря своим способностям эпика обеспечивал всех бесплатной энергией. У нас даже была городская полиция, состоявшая из бывших отрядов охранки.

Ньюкаго функционировал не хуже, чем при Стальном Сердце. Мы попытались воспроизвести созданную им организацию, но без ничем не обоснованных убийств. Вполне можно жить, уж всяко здесь лучше, чем в Разъединенных Штатах.

И тем не менее люди прятались, ожидая катастрофы.

– Они поймут, – пробормотал я.

Абрахам посмотрел на меня:

– Возможно.

– Вот увидишь.

Он пожал плечами, дожевывая хот-дог, и скривился:

– Вряд ли я смогу тебя простить, Дэвид. Это просто кошмар. Вкусы должны дополнять друг друга, а не вести войну на уничтожение.

– Но ты же съел.

– Не хотел показаться невежливым. – Он снова поморщился. – Ох и гадость!

Мы молча дошли до первой незабаррикадированной дороги, где солдаты проверяли желающих войти. Люди с паспортами Ньюкаго – фермеры и прочие, работавшие за пределами центра, – проходили без очереди. Новичков останавливали и велели ждать указаний.

– Неплохая толпа собралась, – заметил я.

В очереди ждали человек сорок или пятьдесят. Абрахам что-то проворчал. Мы подошли к мужчине в черной броне, который объяснял городские порядки группе людей в ветхой и грязной одежде. Многие из них провели последние годы вне цивилизации, прячась от эпиков и пытаясь выжить на территории, где правила многослойная, как русская матрешка со злобной физиономией, тирания.

Похоже, среди новичков было две семьи – я заметил детей. Это меня приободрило.

Пока несколько солдат инструктировали вновь прибывших, ко мне подошел Рой. Он тоже был в черной броне, но без шлема. Лица скрывать не требовалось – охранка и без того внушала достаточно страха.

– Привет, – сказал тощий рыжий парень, с которым мы вместе росли.

Я так и не понял, таит ли он на меня злобу за то, что я когда-то прострелил ему ногу.

– Как эта партия? – тихо спросил я.

– Лучше, чем вчера, – буркнул Рой. – Меньше дармоедов, больше настоящих трудяг. Сразу видишь разницу, когда объясняешь, чем тут предстоит заниматься.

– Дармоеды? Они что, отказываются от работы?

– Нет, – ответил Рой. – Просто изображают радость: улыбаются и все такое. На самом деле притворяются. Ждут, когда им дадут работу, и бросают ее, как только подворачивается возможность стянуть, что плохо лежит. Мы стараемся их отсеивать.

– Осторожнее, – предупредил я. – Не отправь кого-нибудь в черный список только за то, что он слишком большой оптимист.

Рой пожал плечами. Охранники приняли нашу сторону – мы контролировали энергию, приводившую в действие их оружие и броню, – но они тоже были на пределе. Стальное Сердце иногда использовал их для борьбы с низшими эпиками. Судя по тому, что я слышал, это не лучшим образом заканчивалось для обычных людей, невольных участников таких конфликтов.

Охранники лучше других знали, каково это – бросить вызов эпикам. Если бы кто-нибудь могущественный решил занять место Стального Сердца, от полиции было бы меньше толку, чем от мешка со змеями на конкурсе танцев.

Я ободряюще хлопнул Роя по плечу. Солдаты закончили с очередью, и я присоединился к Абрахаму, который начал знакомиться с каждым из новичков. Мы решили, что после «теплого приема» со стороны охранников, с их подозрительными взглядами и суровыми назиданиями, небольшой дружеский разговор не повредит.

Я поприветствовал одну из семей. Рассказал, какой чудесный город Ньюкаго и как я рад прибытию этих людей. Не объяснил им, кто я, лишь намекнул, что выполняю обязанности связного между жителями города и мстителями. У меня уже была заготовлена соответствующая речь.

Пока мы беседовали, мимо кто-то прошел.

Те же волосы. Та же фигура.

Я резко повернулся, скомкав конец речи. Сердце отчаянно забилось в груди. Но это была не она.

Конечно, это не могла быть она. «Дурак ты, Дэвид Чарльстон, – подумал я, возвращаясь к своим обязанностям. – Как долго еще будешь дергаться, заметив женщину, слегка похожую на Меган?»

Ответ был прост: до тех пор, пока не найду ее.

Новички хорошо восприняли мои слова. Они успокоились, некоторые даже стали задавать вопросы.

Выяснилось, что входившая в эту группу семья бежала из Ньюкаго несколько лет назад, решив, что блага цивилизации не стоят тирании. Теперь она была