– С папой? – спросила Клем, как делала по десять раз на дню.

– Нет, не с папой, детка. С другим другом.

– С папой?

– Нет. С таким другом, которого ты еще не знаешь. Айла почитает тебе сказку и уложит в кроватку, а когда ты проснешься утром, я уже буду, хорошо?

Клем опустила влажную, сладко пахнувшую головку матери на грудь, подтянула к лицу любимое одеяльце и испустила долгий вздох облегчения. Энди буквально силком заставила себя пойти на свидание.

Свидание оказалось… милым. Ник предложил заехать за ней на такси, но Энди сочла за лучшее встретиться с ним в кинотеатре. Он уже купил билеты, попросив места ближе к проходу, поэтому Энди взяла попкорн, по пачке изюма в шоколаде и старательно поддерживала светский разговор все пятнадцать минут до начала фильма. Потом они пошли лакомиться десертом в кофейню на Хьюстон-авеню и говорили о жизни Ника в Лос-Анджелесе, о новой должности Энди – пишущий редактор в журнале «Нью-Йорк» – и, хотя она и просила этого не делать, о Клементине. Ник подвез ее до дома, легко поцеловал в губы и серьезно сказал, что отлично провел время. Энди сразу согласилась – ей тоже было весело и гораздо спокойнее, чем она ожидала. Едва войдя в квартиру, она забыла и о свидании, и о Нике. Наутро Энди поблагодарила его в сообщении, однако не стала продолжать переписку. Ее голова была занята Клементиной, собственным недавним назначением и приездом матери и Джил в ближайшие выходные. Она почти не обратила внимания, что Ник целую неделю не появлялся в «Писательском пространстве».

Однако теперь он сидел в кухне-гостиной, углубившись в книгу. Энди вполне могла незаметно выйти и вернуться к своему столу, но она вдруг почувствовала себя виноватой. За что, она не знала. За что-то.

Кашлянув, она присела напротив Ника.

– Привет. Давненько тебя не было.

Ник ничуть не удивился, увидев Энди, – напротив, расплылся в широкой улыбке и выключил электронную книгу.

– Энди! Рад тебя видеть. Чем занимаешься?

– Ничем конкретным, отдыхаю после пяти сотен слов. Собиралась налить себе кофе. Ты будешь? – Она направилась к кофеварке на кухонном столе, радуясь возможности чем-то занять руки.

– Я только что сварил.

– Ясно. – Энди сняла с полки свою кружку с фотографией Клементины, задувающей одну свечку на большом торте с Элмо[13], и налила себе кофе. Она нарочно долго возилась с молоком и «Сплендой», но Ник не проявлял нетерпения.

– Энди, ты никуда не уезжаешь в эти выходные? – спросил он, глядя ей прямо в глаза, когда она вернулась за стол.

Энди терпеть не могла, когда об этом спрашивают, не объясняя причины. Будет ли она в городе, потому что есть билеты в первый ряд на Брюса Спрингстина в «Гарден»? От этого она, пожалуй, не откажется. Есть ли у нее несколько свободных часов, чтобы помочь Нику переехать из одного шестиэтажного дома без лифта в другой? Тогда она по горло занята до понедельника. Не зная, что ответить, Энди в замешательстве смотрела на Ника.

– Один мой приятель, иллюстратор, выставляет свои работы в Национальном клубе искусств. Частная выставка. А потом мы всей компанией идем праздновать, и я бы очень хотел, чтобы ты к нам присоединилась.

– На выставке или на ужине? – спросила Энди, выгадывая время.

– Как хочешь. Желательно и там, и там, – сказал Ник с хитрой улыбкой.

Энди хотела отказаться под множеством благовидных предлогов, но не сумела быстро озвучить ни одного. Пришлось согласиться.

– Ты меня заинтриговал, – сказала она без малейшего энтузиазма.

Ник странно смотрел на нее пару секунд, но, видимо, решил не обращать внимания на безразличие в ее голосе.

– Отлично. Тогда я заеду за тобой около шести?

Энди заранее знала, что не будет ни визита Ника к ней домой, ни неизбежного знакомства с Клем, ни самого свидания, однако не смогла бы вразумительно объяснить – почему?! Ник был красив, умен и обаятелен. Отчего-то он запал на Энди и обхаживал ее в скромной, ненавязчивой манере. Если у нее ничего не затеплилось в душе от поцелуя и она забыла о Нике сразу после свидания, это еще не значит, что они не пара. Энди так и слышала Джил и Лили: «Тебя не замуж тянут, а на выставку зовут. Не обязательно быть по уши влюбленной, чтобы сходить на второе свидание. Хоть людей увидишь, вспомнишь, как с молодым человеком общаться! Сходи. Отдохни, повеселись. Не пытайся планировать жизнь до мелочей. Какая разница, получится у вас что-нибудь или нет? Ты попробуй!»

Можно подумать, это так легко.

– Энди, ты в шесть сможешь? – Голос Ника вернул ее к реальности.

– В шесть? Прекрасно. В шесть обязательно смогу. – Энди широко улыбнулась, чувствуя себя донельзя глупо. – Пойду-ка я, пожалуй, поработаю.

– Ты же только что пришла!

– Да, но статью надо сдавать в пятницу, а я еще даже не начинала ее вычитывать. – Это прозвучало капризно и натянуто даже для самой Энди. Что о ней подумает Ник?

– А о чем статья, если не секрет?

– Все в субботу, – сказала она, уже выходя из комнаты. – Все расскажу в подробностях. Еще и надоем.

Рабочий стол манил, как долгожданная передышка. Энди уговаривала себя, что Ник просто замечательный молодой человек, с которым легко и интересно. Зачем забегать вперед? Ответ прост: незачем.

В следующий час она, взяв себя в руки, написала еще сто слов, и напряжение перед пятничными сроками почти прошло. Новый редактор журнала «Нью-Йорк», некий Сойер, работавший раньше в «Вог», оказался мечтой, а не начальником: спокойный, разумный, в высшей степени профессиональный в любом отношении. Он утверждал и иногда назначал темы очерков, подробно объясняя, на чем нужно сделать акцент, не мешал, пока Энди проводила исследования и писала, и снова подключался к процессу, только когда она приносила готовую работу, – чтобы предложить удачные стилевые правки или спросить о чем-то существенном.

Сегодня Энди писала подробный очерк о том, как однополые партнеры пытаются сделать свои свадьбы отличными от традиционных, но не пугая при этом консервативно настроенных членов семьи. «Нью-Йорк» впервые заказал Энди такую большую статью, и даже она сама осталась довольна результатом. Журналистика приносила довольно приличный доход – по крайней мере вместе с процентами с доли от продажи «Декольте», которую Энди удалось оставить у себя (основную сумму она разумно пустила в оборот), – и давала возможность работать над другими проектами – в частности, над книгой. Не важно, что пока Энди написала всего около сотни страниц и не показывала их ни единой живой душе. Возможно, когда-нибудь она опубликует роман, где выведет под вымышленным именем Миранду Пристли. А пока Энди знала одно: ей очень нравится самой распоряжаться собственной жизнью.

На телефоне выскочило сообщение о новом письме в электронной почте. Энди машинально нажала «открыть».