Желудок Каллагэна вдруг отяжелел, словно он только что оченьплотно поел. Он решил, что добавочный вес — страх.

— Я думал, что навсегда избавился от него. Когда Роландвынес его из церкви, я действительно подумал, что навсегда избавился от него.

— Иногда они возвращаются, — пожал плечами Джейк.

8

Джейк предполагал, что придется пробовать открывать егоуникальным ключом все номера подряд, но еще до того, как они добрались додевятнадцатого этажа, сообразил, что им нужен номер 1919. Каллагэн тоже этознал, у него на лбу выступил пот. Тоненькая, жаркая пленочка. Как прилихорадке. Даже Ыш знал. Ушастик-путаник тихонько заскулил.

— Джейк, — подал голос Каллагэн. — Мы должны все обдумать.Эта штуковина опасна. Более того, она несет зло.

— Именно поэтому мы и должны ее взять, — ответил Джейк. Онстоял перед дверью номера 1919 и барабанил пальцами по магнитнойкарточке-ключу. Из-за двери, из-под нее, сквозь нее, доносилось отвратительноебубнение, словно какой-то идиот что-то пел на одной ноте. Бубнение это то идело перемежалось позвякиванием колокольцев. Джейк знал, что Черный Тринадцатыйможет без труда отправить любого в Прыжок, в темные, лишенные дверей миры,откуда, скорее всего, возврата не было. Даже если бы он и сумел вырватьсяоттуда в другую земную реальность, там бы тоже царила едва ли не полная тьма,словно при длящемся вечно солнечном затмении.

— Ты его видел? — спросил Каллагэн.

Джейк покачал головой.

— Я видел, — в голосе Каллагэна слышался страх, от смахнулпот со лба. Щеки его посерели. — В нем — Глаз. Я думаю, это глаз Алого Короля.Я думаю, какая-то его часть навечно заточена в этот шар, и часть эта безумна.Джейк, везти Черный Тринадцатый в то место, где собрались вампиры и «низкиелюди», все равно что преподнести атомную бомбу на день рождения АдольфуГитлеру.

Джейк полностью отдавал себе отчет в том, что ЧерныйТринадцатый может нанести огромный, возможно, непоправимый ущерб, но знал он идругое.

— Отец, если Миа оставила шар в номере и сейчас едет туда,где ее ждут, они узнают об этом достаточно скоро. И примчатся сюда на своихбольших автомобилях, прежде чем ты успеешь ойкнуть.

— Разве мы не можем оставить шар, чтобы его забрал Роланд? —жалобно спросил Каллагэн.

— Да, — кивнул Джейк, — это хорошая идея, тогда как братьего с собой в «Дикси-Пиг» — плохая. Но мы не можем оставить Черный Тринадцатыйздесь, — и Джейк сунул красную карточку-ключ в прорезь над дверной ручкой.Послышался громкий щелчок, дверь распахнулась.

— Ыш, оставайся на месте, за дверью.

— Эйк! — Ыш сел на задние лапы, хвост оплел их колечком,озабоченно посмотрел на Джейка.

Прежде чем они вошли в номер, Джейк положил холодную руку назапястье Каллагэна и произнес ужасные слова:

— Защищай свой рассудок.

9

Миа оставила включенными все лампы, однако, странная темнотапрокралась в номер 1919 после ее ухода. Джейк сразу понял, что это тодэшнаятемнота. А бубнение идиота и звяканье колокольцев доносилось из стенного шкафа.

«Он проснулся, — подумал Джейк с нарастающей тревогой. —Раньше он спал, во всяком случае, дремал, но все эти перемещения разбудили его.Что же мне делать? Ящика и мешка для боулинга хватит, чтобы уберечься от него?Если ли у меня какое-нибудь дополнительное средство защиты? Заклинание,амулет?»

Когда Джейк открыл дверь стенного шкафа, Каллагэну пришлосьпризвать на помощь вся свою немалую силу воли только для того, чтобы устоять наместе, не убежать, куда глаза глядят. Это атональное гудение, это позвякиваньеколокольцев воздействовали на уши, сердце, разум. Он вновь и вновь вспоминалдорожную станцию, свой крик в тот самый момент, когда мужчина в капюшоне открылящик. Каким же гладким был лежащий в ящике шар. Он лежал на красном бархате и…вращался. А если бы он, Каллагэн, посмотрел на него, то этот бестелесный,злобный взгляд выплеснул бы на него все безумие вселенной.

«Я не убегу. Не убегу. Если мальчик сможет остаться, я тожесмогу».

Да, конечно, но мальчик был стрелком, и это многоеобъясняло. Он был не просто дитем ка, он был дитем Роланда из Гилеада, егоприемным сыном.

«Разве ты не видишь, как он бледен? Неужто не понятно, чтоон испуган не меньше твоего? Так что возьми себя в руки!»

Пусть это покажется странным, но смертельная бледностьДжейка успокоила его. А потом в голову пришла глупая детская песенка, он началнапевать ее, успокоившись еще больше.

— Вокруг, вокруг шелковицы, — шепотом запел он, — мартышкамчит за лаской… мартышке очень весело…

Открыв дверцы, Джейк обнаружил внутри небольшой сейф. Набрална кодовом замке 1919, но ничего не изменилось. Сделал паузу, смахнул пот солба обеими руками (они дрожали), предпринял вторую попытку: 1999, и дверцараспахнулась.

Песнь Черного Тринадцатого и звяканье колокольцев заметноусилились. Теперь эти звуки холодными пальцами копались в их рассудках.

«А ведь он может забросить тебя куда угодно, — думалКаллагэн. — Все, что от тебя требуется — на мгновение ослабить контроль надсобой… открыть ящик… открыть ящик… а потом… о, куда только ты ни сможешьпопасть! Сразу догонишь ласку!»

И хотя он знал, к чему это приведет, какая-то его частьхотела открыть ящик. Жаждала этого. В этом он был не одинок. Увидел, как Джейкопустился перед сейфом на колени, словно верующий у алтаря. Каллагэн протянулруку, чтобы помешать Джейку достать из сейфа мешок, и рука эта словно налиласьсвинцом.

«От того, что ты сделаешь или не сделаешь, ровным счетомничего не изменится», — прошептал голос у него в голове. Навевающий сон голос,и очень убедительный. Тем не менее, Каллагэн продолжал тянуться к Джейку.Схватил за воротник рубашки пальцами, которые, похоже, полностью потеряличувствительность.

— Нет. Не надо, — голос вязкий, безвольный, депрессивный. Икогда Каллагэн оттаскивал Джейка в сторону, двигался тот медленно, словнопреодолевал сопротивление не воздуха, а воды. Комнату теперь заливал тревожныйжелтоватый свет, какой иногда можно увидеть перед жуткой грозой. И когдаКаллагэн сам упал на колени перед сейфом (на то, чтобы они, начав сгибаться,коснулись пола, ушло никак не меньше минуты), он услышал голос ЧерногоТринадцатого, как никогда громкий. «Убей мальчика, — вещал голос, — вспори емугорло и напои шар освещающей теплой кровью». А потом и Каллагэну будетдозволено выпрыгнуть из окна номера.

«И на всем пути до Сорок Шестой улицы ты будешь благодаритьменя», — заверял его Черный Тринадцатый, и голос звучал здраво и ясно.