Мэри грустно кивнула.

— Что ж, мы должны помочь ей справиться с этим. Именно сейчас она очень нужна Ники.

Миссис Поп задумчиво наклонила голову. Мэри только что подала ей хорошую идею, которой миссис Поп собиралась воспользоваться этим же вечером, как только вернется в больницу.

Клер все еще лежала неподвижно. Похоже, с тех пор как миссис Поп была здесь в последний раз, она так и не пошевелилась. Пожилая женщина опустилась рядом с ней на кровать.

— Я знаю, что тебе трудно, милая, — прошептала она. — Мы все так ждали этого малыша, но вспомни, ведь есть еще и те, кому ты очень нужна.

Клер даже не моргнула в ответ, и по щеке миссис Поп скатилась слезинка.

— Я говорю о Ники, — в отчаянии продолжала она. — Ники так по тебе скучает, ведь у нее кроме тебя никого не осталось, и ей очень одиноко.

Еще несколько мгновений ей казалось, что Клер просто не слышит, что ей говорят. Но потом, к радости миссис Поп, Клер медленно повернула голову, и в ее глазах засветилось узнавание.

Миссис Поп обхватила руками худенькое тело Клер, пытаясь согреть ее теплом материнских объятий. Если она не ошиблась, Клер только что сделала первый шаг в направлении реального мира. И она оказалась права: имя Ники смогло пробиться сквозь ледяную корку, которой покрылось сердце Клер. На некоторое время боль утраты отступила в сторону, отхлынули те чувства, с которыми Клер пока что не могла справиться. Теперь она знала, что должна бороться, должна жить дальше, — хотя бы ради Ники. Весь персонал больницы не меньше миссис Поп радовался, когда Клер начала отвечать им. Все жалели молодую женщину, на которую в одночасье обрушилось столько трагедий.

В первый раз за последние несколько дней Клер немного поела и попила, а во время полдника к ней зашел врач. Он был явно обрадован тем, что она вышла из состояния полной апатии. Теперь Клер лежала в отдельной палате, куда не могли доноситься крики других младенцев, от которых у Клер разрывалось сердце. Клер все еще была бледной и слабой, но врач отметил, что она явно начала медленно выздоравливать.

— Я хочу домой, — сказала она ему. Доктор кивнул. Он тоже считал, что это будет мудрое решение, поскольку в больнице ей больше ничем не могли помочь. Все, что можно было сделать для ее тела, было сделано, и только время способно было исцелить ее разум и душу.

— Не вижу никаких препятствий, — сказал он. — Как насчет следующего утра? Кто-нибудь сможет забрать вас?

Клер кивнула. Она очень хотела вновь увидеть Ники, но прежде чем отправиться домой, ей предстояло сделать еще одно дело.

— Я хочу еще раз взглянуть на своего ребенка, — сказала она.

Доктор понимающе кивнул. Клер все еще не оплакала свою потерю, и весь предыдущий опыт врача говорил о том, что в этом нет ничего хорошего. Слезы — великий врачеватель души, и он ни в чем не хотел препятствовать выздоровлению Клер.

— Я все организую. — Врач развернулся и тихо вышел из палаты, направившись в сторону морга.

Почти через час в палату вошла медсестра с детской корзинкой в руках. Не сказав ни слова, она осторожно поставила ее на край кровати и молча выскользнула из комнаты.

Клер несколько минут смотрела на корзинку, затем нерешительно протянула руку и взяла ее. Они одели Уильяма в синий комбинезончик; он казался таким умиротворенным, что Клер почти поверила, будто ребенок спит. Длинные, завивающиеся на концах ресницы мальчика лежали на щеках. Он казался еще более крошечным, чем тогда, когда она впервые его увидела, совсем как небольшая кукла. Клер осторожно взяла его на руки и размотала шаль, в которую он был закутан. У нее перед глазами мелькнула прекрасная шаль, подаренная ей миссис Поп, и Клер с болью поняла, что его уже никогда не окрестят в ней. В горле у нее образовался колючий комок, и она нежно прижала к себе маленькое тельце. Он словно был создан для того, чтобы держать его на руках. Но сейчас она держала своего сына единственный и последний раз в жизни. Неожиданно комок в горле прорвался тяжелыми, сотрясающими душу рыданиями. Слезы матери упали на его прекрасное маленькое личико. Клер смахнула их поцелуями, стараясь удержать в памяти каждую черточку своего ребенка. Ей казалось, что ее сердце вот-вот разорвется, Клер еще никогда не испытывала такой боли. Он был с ней так недолго, но любовь к нему была так сильна, что останется в ее памяти на всю жизнь. Когда ребенка у нее наконец забрали, взамен Клер получила его фотографию. Она спрячет ее рядом с фотографией Жасмин, его сестры, и будет хранить как сокровище. А теперь ей следует позаботиться о Ники.

На следующий день миссис Поп забрала ее домой.

Через три дня Уильям Кристофер Найтингейл обрел вечный покой на церковном кладбище в Бисфеме. Служба была скромной, и на похороны пришли только Клер, Ники, миссис Поп, а также Бетти и Мэри со своими мужьями.

Солнце роняло тусклые лучи на небольшую группу людей, собравшихся на кладбище, пока маленький белый гробик опускали в могилу. Уильяма запеленали в прекрасную шаль, которую миссис Поп связала для него с такой любовью, а рядом с ним лежал плюшевый мишка, купленный Ники для своего маленького братика. Клер же опустила в могилу частицу своего сердца.

— Бетти, на тебя же смотреть холодно. Заходи в дом, я сейчас согрею нам чаю.

Миссис Поп широко распахнула двери, пропуская гостью в холл.

— А где все? — поинтересовалась Бетти, проходя вслед за миссис Поп на кухню.

— Ушли с Кэссиди на пляж.

— Я думала, такая погода заставит их передумать.

Бетти сняла пальто и с облегчением опустилась на стул.

— Чтобы их остановить, погода должна быть в два раза хуже. Они пропадают там целыми днями. По крайней мере, такое создается впечатление. Но если им от этого веселее, тогда все не так плохо.

Бетти кивнула.

— А как у них дела?

— Не очень хорошо, но после всего случившегося по-другому просто быть не может. Говорят, что Господь никогда не посылает нам больше испытаний, чем мы можем вынести, но, по-моему, за эти несколько недель Клер испытала столько горя, что большинству его хватило бы на всю жизнь. Это же просто несправедливо.

Бетти покачала головой. Миссис Поп подсела к ней за стол с двумя чашками чаю.

— И сколько еще ты собираешься тут оставаться? — спросила она.

— Так долго, сколько им понадобится, — тихо ответила миссис Поп, доставая жестяную коробочку с печеньем. Женщины замолчали.

Через полтора месяца после похорон Уильяма Ники снова пошла в школу. Клер стало легче. У нее было много дел, которые требовали ее внимания, но до сих пор Клер просто не была готова ими заниматься. Миссис Поп наконец вернулась домой, и Клер знала, что никогда не сможет отплатить ей за все, что она для них сделала. Карточки с соболезнованиями до сих пор прибывали ежедневно, но она, не читая, выбрасывала их в мусорную корзину. Клер радовал тот факт, что Грег умер, и она не могла притворяться огорченной.