Весной она вышла за него замуж и стала Розой Перри Коннор. Из Вайоминга прилетели пятеро его двоюродных братьев и отец. Никто из них не страдал боязнью полетов. Фату за Розой несли ее четырехлетние племянницы-двойняшки, дочки брата. После церемонии Винс повез ее в Сан-Франциско; они провели ночь в мотеле на Первой автодороге, где сосны были подернуты морским туманом. Там они впервые занялись любовью как муж и жена, что добавило им энтузиазма. Роза звала его ковбоем, а он улыбался в ответ.

А потом…

Спустя годы Роза недоумевала, как быстро пролетело время. Винс постоянно менял работу и однажды даже устроился в фирму ее отца в Ориндж-Каунти. Роза начала посещать светские приемы и вращаться в кругах для избранных, которые так презирала в детстве. Она чувствовала себя не в своей тарелке. Винс вел себя еще хуже. Он не умел одеваться. На вечеринках он отпускал сальные шуточки либо вообще молчал. «У него на лбу химическим карандашом написано „Вайоминг“», — однажды сказала Розе подруга. Винс мечтал о собственном бизнесе, но никак не мог накопить денег. Он начал пить. Роза тоже. Она перестала относиться к светским вечеринкам всерьез и обычно сидела по-турецки на ступеньках патио, вспоминая свои детские мечты о «фоккере». Берегитесь, девочки, Красная Баронесса атакует! Для страдающих воздушной болезнью на каждом кресле размещены пакеты.

Когда умер отец Винсента, тот привез ее через пустыню в Вайоминг, показавшийся Розе враждебной чужой планетой. К ее ужасу, Винс решил принять управление фермой.

— Привыкнешь, — говорил он ей, не обращая внимания на возражения. — Тут совсем не плохо.

Но было плохо. Необъятные пространства, на которых жили агрессивные мужчины и послушные женщины. Роза только и делала, что готовила, занималась уборкой и смотрела телевизор. Винсу не слишком хотелось детей, да и ей тоже — она рассматривала беременность как средство от скуки, но не настолько серьезно, чтобы перестать принимать противозачаточные таблетки. Несмотря на скуку, Розе казалось, что годы летят стремительно. Морозные зимы, грязные весны, лето настолько сухое, что все посевы, которые она пыталась вырастить в небольшом садике, регулярно не доживали до осени. Год за годом перед телевизором. Они с Винсом несколько раз ездили в Шайенн, но, боже милостивый, Шайенн? Последнее пристанище галстуков в виде шнурка, с зажимом?

Ее жизнь стала монотонной, ровной, как восточный горизонт, и даже хуже… ее жизнь незаметно прошла. Разрушилась. Роза состарилась. Да, состарилась. В Вайоминге ей исполнилось сорок — и как только это случилось? Потом сорок пять. Потом, о господи, пятьдесят. Пятидесятилетняя старуха с овечьей фермы в Вайоминге!

Когда в небе замаячил Артефакт — луна цвета слоновой кости, — ей был пятьдесят один год.

Розу Артефакт ничуть не напугал. Винс поначалу полагал, что это вестник конца света. Может, и так. Но Розе он нравился. Нравился его ровный полет, не требовавший никаких усилий. Он полностью соответствовал ее представлениям об идеальном полете.

И разумеется, он разворошил старые воспоминания.

Теперь Роза была привязана к земле сильнее прежнего. Прикована к этой бескрайней прерии. К Винсу. За последние годы она набрала вес, девичья походка стала развалистой. «Месть притяжения», — думала Роза. Но чем был вес, как не мерой ее привязанности к земле?

Следующим летом ее, как и всех людей, охватила контактная лихорадка… и она проснулась, поняв, что ее прежняя жизнь была лишь прологом.

К ее удивлению, Винс так же легко согласился на предложение Странников. Ей казалось, что он полностью удовлетворен жизнью в Вайоминге. Под его управлением ферма процветала, и он выглядел вполне счастливым. В конце концов, он-то никогда не мечтал летать.

Но Винса вдруг поманила грядущая Золотая эра, он без тени сомнения отказался от образа невозмутимого ковбоя Мальборо и с разбега бросился в топкие глубины Большего Мира.

После Контакта Роза почувствовала, что они с Винсом вновь сблизились, но в то же время отдалились друг от друга. Она смогла отдать должное его образу жизни, вспышкам гордости и пропасти амбиций, которые заставили его отправиться в Калифорнию и вернуться обратно. К своему удовольствию, Роза даже обнаружила целый ворох искренних теплых чувств, которые он к ней испытывал.

Но она также увидела, что их связь была во многом случайной, произвольной. Их любовь вышла на пик в том мотеле на Первой автостраде, после чего переросла в лучшем случае в привязанность, а в худшем — в безысходность.

Когда Винс сбросил кожу, она не удивилась. Надвигалась зима, а Винс никогда не любил колючие морозы и холодные ветра, приходившие каждый год из Канады.

А вот план Розы был иным.

Она задумала некую трансформацию, драматическое прощание с планетой, на которой родилась.

На это требовалось время. Ей предстояло задержаться на Земле дольше большинства остальных. И как только Винс ушел, оставив на память свою кожу, которую вскоре унес осенний ветер, она принялась осуществлять свой замысел.

Роза заперлась в спальне их фермерского дома, где стояла старая двуспальная кровать, которую они с Винсом делили много лет.

Она разделась и в последний раз посмотрела на себя в ростовое зеркало. Перед ней предстала грузная седовласая женщина, на лице которой, впрочем, не отражалось прежней печали. Затем она растянулась на кровати.

Неоциты в ее теле притупили ее сознание, чтобы казалось, что время летит быстрее. Роза вдруг почувствовала, что плывет по волнам сна.

В тот день она весила двести тридцать семь фунтов — совсем немало, — и неоцитам предстояла большая работа. Структура жировой ткани начала меняться. Из пор кожи потекла серая фиброзная масса. За несколько дней она полностью покрыла тело Розы. Через неделю Роза прекратила дышать; ее сердце перестало биться.

Внутри своего прочного кокона она начала меняться.

Бледный кокон всю зиму пролежал без движения.

Мир вокруг него менялся. Зимние метели в этом году были особенно лютыми. Сюда не приходили ураганы с побережья, но снежные бури заморозили воду в трубах, и над домом выросли сверкающие голубые дюны. Январский ветер был настолько сильным, что разбил окно на первом этаже. В спальне Розы стало холодно; зеркало покрылось тонким морозным узором, но сама Роза была надежно защищена от мороза и ветра.

Перед тем как уйти, Винс снес заборы и отпустил овец пастись на волю. Но глупые овцы почти все передохли за зиму.

Недалеко от фермы, к югу от границы Вайоминга и Колорадо, микроорганизмы Странников начали сооружать новый Артефакт. Если бы Роза подошла к окну, то увидела бы, как он растет, почувствовала бы подземные толчки — результат выкачивания земной магмы, — а звездными зимними ночами замечала бы призрачное сияние в небе.

Весной, когда снег растаял, а почва размякла, она увидела бы на юге новую гору — Дом. Таким, каким его видел А. У. Мердок в день, когда расстался со своей плотью.