Так, значит, Ричард послал гонца, чтобы тот предупредил Эдуарда о запланированном Кларенсом путешествии. Король попытался уберечь меня от похищения и заточения в Тьюксбери, но вместо этого подлил масла в бушующий огонь алчности моего зятя. «Черт возьми!» — выругалась я про себя. Неужели Эдуард не понимал, какой опасности меня подвергает? Ведь я нахожусь в полной власти Кларенса. Я подавила приступ страха и вскинула голову.

— Когда Ричард за мной явится, я уеду с ним, — хладнокровно заявила я, хотя мое сердце готово было выскочить из груди.

— А вот этого не будет, леди Анна! — прорычал Кларенс мне в ухо, опять начиная описывать круги. — Как я уже уведомил короля, я являюсь твоим официальным опекуном. Король сам поручил мне и твоей сестре заботиться о тебе. Поэтому ты будешь делать то, что я тебе скажу. Любой суд подтвердит мои права на тебя. Я, а не Глостер, буду принимать за тебя решения. Можешь и не мечтать об этом замужестве. И плевать мне на согласие Эдуарда.

— Ты не имеешь никакого права распоряжаться мной и моими действиями, — собрав в кулак все свое мужество, проговорила я. — Я взрослая и к тому же вдова, а значит, могу выходить замуж когда хочу и за кого хочу. И я выйду замуж за твоего брата, если так решу. Он сделал мне предложение в присутствии короля, и у того не нашлось возражений. Какое ты имеешь право оспаривать волю его величества? И ты не посмеешь стать у меня на пути.

— Ах, так, значит, это решение короля? Ну конечно! — В глазах Кларенса молнией сверкнула догадка, заставившая его вновь стиснуть кулаки. — Так вот чем объясняется весь этот спектакль с нападением пьянчуг из «Золотого льва»! Полагаю, его организовал Глостер, чтобы ты смогла вернуться в Вестминстер. А мои безрезультатные переговоры относительно какого-то крохоборства, связанного с торговлей с Бургундией, видимо, тоже были частью этого плана. Мне нужно было сразу догадаться, что там, где замешан Фрэнсис Ловелл, следует искать руку Глостера. Ведь эту неразлучную парочку и водой не разольешь.

Я молчала, продолжая вызывающе смотреть ему в глаза.

— Что же нам теперь делать? — вмешалась Изабелла.

— На что бы там ни согласился Эдуард, женой Глостера она не будет.

— И кем же я буду? — презрительно поинтересовалась я. — Монахиней?

— Вот именно! Ради своего же блага ты отправишься в Тьюксбери.

— Нет! Ты это задумал ради своего, а не моего блага, братишка! Или ты считаешь, что мне ничего не известно о твоих предательских планах? Ты задумал пустить меня по миру, лишив прав на наследство. — Я в ярости обернулась к сестре. — Как ты могла на это пойти, Изабелла?! Как ты могла притворяться любящей и заботливой сестрой, улыбаться и щебетать о всякой ерунде, будучи сообщницей этого типа? Неужели наше родство ничего для тебя не значит? Ну конечно, деньги и власть для тебя куда важнее семейных уз.

Бледная как полотно Изабелла тщетно подыскивала слова, чтобы мне ответить. Не найдя их, она опустила глаза. Я видела, что она находится полностью во власти мужа, и тем не менее я не могла ее простить.

— Я знаю, почему ты уговаривала меня уйти в монастырь, зачем ты вела все эти разговоры о следовании семейной традиции и о невестах Христа. Бог ты мой! Неужели ты надеялась меня обмануть? Для ваших грязных целей подойдет любой монастырь, где бы он ни находился. Главное — лишить Ричарда возможности на мне жениться. — Я снова набросилась на Кларенса: — Ричард — единственный человек во всей Англии, который способен помешать твоим планам. Он тоже герцог, и суд прислушается к его мнению. Я вообще не понимаю, почему ты до сих пор не попытался выдать меня за какое-нибудь ничтожество, не способное защитить меня даже от мыши! Но Ричард за меня вступится. Он скоро будет здесь. И все ваши низкие планы обратятся в пепел.

— Глостер отнюдь не рыцарь печального образа. Он охотится за твоим наследством так же, как и я.

— В отличие от тебя он хочет предоставить мне статус жены, а не лишить всего, что я имею, и до конца моих дней запереть меня в монашеской келье.

В глазах Кларенса промелькнул испуг, но он не сдавался. Более того, мне показалось, что он окончательно тронулся рассудком.

— Все равно будет по-моему. У вас с Глостером ничего не выйдет. Или ты думаешь, что я не понимаю, как высоко ценит меня король? Эдуард ни за что не пойдет против меня. Он не захочет иметь в моем лице врага. — Кларенс угрожающе навис надо мной, пытаясь запугать меня и вынудить подчиниться его воле. — Когда-то я и сам рассчитывал на корону. Но потом твой отец лишил меня этих надежд, вынудив кланяться и расшаркиваться в обмен на туманные обещания трона, в случае если линия Ланкастеров сойдет на нет. Ты и представить себе не можешь, чего мне это стоило. Меня просто тошнило от всего этого, но я вынужден был признавать Эдуарда Ланкастера своим повелителем. Что удивительного в том, что я перешел на сторону противника и помирился с братом? Но у него теперь есть сын, который будет править после него. Неужели я не заслужил компенсации за потерю трона? Я имею право на награду. Ведь именно благодаря моим войскам Эдуард одержал победу под Барнетом. — С каждым новым заявлением голос Кларенса звучал громче, пока не сорвался на крик. — И поэтому все владения Невиллей должны достаться мне.

— Ты их не получишь!

Я произнесла это с наслаждением, чтобы еще больше его позлить.

— Я и без тебя это знаю! С благословения Эдуарда северные земли Невиллей отошли Глостеру. Но это не помешает мне прибрать к рукам твои владения, дорогая моя сестричка. Наследником всех имений и титулов графини Уорик буду я, и только я.

— И это ты называешь справедливостью?

Он не сообщил мне ничего нового.

— Не тебе рассуждать о справедливости, принцесса. — Ненависть подобно пощечине хлестнула меня по лицу. — Кто осудит меня за то, что я присвоил себе имущество женщины, вступившей в брак с наследником Ланкастеров? Тебя не поддержит никто, ведь ты собиралась носить корону вместе со своим супругом-Ланкастером.

Я и сама это прекрасно понимала, но упрямо продолжала стоять на своем.

— Когда Ричард приедет за мной, я уеду с ним. Рядом со мной в суде будет стоять герцог Глостер. Вот тогда мы и посмотрим, кто меня поддержит.

— Никуда ты не поедешь.

Внезапно лицо Кларенса смягчилось, а голос зазвучал вкрадчиво. От его ироничной улыбки у меня по спине пополз холодок. Ему не удалось напугать меня своей яростью, но сейчас мне стало очень страшно. Что он задумал?

— Ты собираешься забаррикадировать дверь? Или натравишь на Ричарда свою вооруженную охрану? А может, расстреляешь его из пушек?

Я постаралась произнести это как можно спокойнее.

— Зачем? Я заставлю своего братца повеселиться. — Кларенс улыбался так радостно, что на мгновение я вновь увидела перед собой красивого мужчину, некогда поразившего воображение Изабеллы и до сих пор имеющего над ней полную власть. — Когда мой братец приедет, он не сможет тебя найти. Все очень просто.