— Это колдун… Откуда он? На земле нет таких…

— Из преисподней, откуда еще! — прокричал снизуВладимир.

Он выхватил меч. Конь встал на дыбы, Владимир вытянул меч всторону ворот, конь скакнул, и все конники, что толпились внизу, понеслись закнязем.

Белоян вздрогнул, могучие лапы перестали давить огромнуюголову. Непонимающими глазами уставился вслед мелькнувшему красному плащу.Князь, вот так навскидку, сам к тому не стремясь, явно попал в самую середкумишени. Этот колдун мог появиться только из преисподней.

Но колдун — не бог…

Каменные Всадники на треть возвышались над войскомокружавших их печенегов. Владимир в гневе и ярости видел, что хотя степняки всена конях, но каменные исполины и среди всадников выглядят как скалы среди серойстепной травы. Когда тронули коней, пошли шагом, а затем понеслись все быстрееи быстрее, земля загудела от грохота, как огромный барабан.

От бешеного прилива крови темнело в глазах. На тот берег частому перешли ополченцы, ведомые отважным Волчьим Хвостом, дрались умело иотважно, но теперь Волчий Хвост пытался увести поредевший отряд обратно.Владимир видел, как грузный воевода то и дело оглядывается на КаменныхВсадников. Он почти прорубился к реке, но тут отряд степняков на быстрых коняхвклинился между рекой и ополченцами, отрезав от воды. А со стороны основноговойска молча и грозно надвигались каменные исполины.

Двое дружинников ухватили жеребца Владимира под уздцы, недавая взбешенному князю ринуться на помощь обреченным ополченцам. Видно было,как на том берегу блеснули топоры. Вместо того чтобы броситься в страхе к реке,топча один другого, мужики угрюмо сомкнули ряды и молча встретили каменнуюлавину. Каменные Всадники рубили, топтали, кони с бега вынужденно перешли нашаг. Видно было, как они тоже хватают зубами ополченцев. Хлещет кровь,мелькнула оторванная рука, один конь огромной пастью ухватил ополченца заголову, почти донесся страшный хруст, а тем временем над их головами страшныесабли мерно взблескивают в воздухе, копыта бьют по черепам. Всадники продвигаютсянеуязвимые, страшные, и уже видно, что, если даже ополченцы бросятся к реке, ихнастигнут и порубят раньше, чем хоть один добежит до воды.

А Каменные Всадники уже были не серыми, а красными от брызгкрови. Последние ополченцы падали под их ударами, а Всадники двигалисьнеумолимо, как горная лавина, все те же двенадцать, все так же неспешно и несбавляя скорости.

Волны Днепра накатывали на берег с плеском, уже красные открови, а пена оставалась на песке алая, словно изорванные в клочья огромныелегкие.

Всадники остановились лишь ни миг, чудовищно неподвижные,словно окаменели снова. Очередная волна хлестнула на конские копыта. Кони разомшелохнулись и двинулись в реку. Волны хлестали уже по конским брюхам, с берегадвинулись остальные, а тем временем первые опускались все ниже, ниже… Волны ужеплескали в конские морды, на этом берегу Владимир и киевляне затаили дыхание,кони обычно тонут, когда в уши попадает вода, но вот уже скрылись полностью,Всадники двигаются через реку наперерез, словно сидят на дельфинах, вотпройдено уже почти треть реки…

— Не тонут, сволочи…

— Не тонут…

Наконец дно понизилось настолько, что через реку двигалисьтолько головы, затем исчезли и они. На берегу затаили дыхание. Долго тянулосьмертвое молчание, затем рядом с Владимиром кто-то разочарованно охнул, другойзло ругнулся.

Волны разрезали острые концы шлемов, похожие на спинныеплавники больших хищных рыб. Воины поднимались тяжелые и неподвижные, водасбегала с них словно с горных склонов. Уже видны были их немигающие глаза,каменные лица.

— Все, — сказал Претич обреченно. — Киеву неустоять…

Он взял из рук отрока шлем, нахлобучил рывком. Другой отрокподал тяжелый меч в дорогих ножнах, и престарелый воевода, обнажив оружие,бросился на берег, где уже ожидала выхода Каменных Всадников дружина.

— Да, — выдохнул Владимир, — настал наш час.

Земля замелькала под ногами, он чувствовал, как все телоналивается священной силой.

Внезапно волны поднялись выше. На берег блеснула волнанастолько высокая, что залила дружинников до сапог, а вторая и вовсе пыталасьпотащить за собой. Ругаясь, фыркая, они отступали, когда вдруг вопль ВолчьегоХвоста заставил всех посмотреть на середину реки.

Там, где все корабельщики помнили широкую мель, внезапноподнялись остроконечные шлемы. Заблестели как жар, а остолбенелые дружинникисмотрели, как из воды поднимаются в полных доспехах, блестящих как рыбья чешуя,молодые богатыри. Вода скатывалась по их доспехам, солнце светило в румяныебезусые лица. У каждого на левой руке висел широкий красный щит, вправой — длинное копье, а на поясах — короткие мечи.

Когда поднялись в полный рост, стало видно, что и пешиевровень с конными Каменными Всадниками. Те остановились, наткнувшись напреграду, затем в воздухе блеснули кривые сабли. Раздался первый звучный ударпо булату, затем прогремел такой грохот, что на берегу кричали, чтобы слышатьдруг друга.

— Так это же, — услышал Владимир чей-то ликующийвопль, — тридцать три богатыря!

— Да какие тридцать… тут и десяти нет…

— А хрена им тридцати? Десяти делать неча…

— Ага, вон их дядька! Точно, те самые…

— Где?

— Да с бородой, дурень!.. Только дядька с бородой!

Черномор отличался от молодых витязей еще и тем, что крушилпротивников булавой. От его ударов Каменные Всадники вздрагивали, шлитрещинами. Тяжелые глыбы рушились в воду, вздымая столбы брызг. Их сабли, такиесмертоносные для ополченцев, высекали радужные искры из доспехов морскихбогатырей, отпрыгивали как серебристые рыбки, а тяжелые копыта коней бессильноскользили по закованным в булат огромным воинам.

Прыгая от счастья, дружинники смотрели, как под страшнымиударами молодых гигантов рушатся каменные чудовища, раскалываются на глыбы. Изводы уже торчали массивные серые столбы, солнце тускло играло на зеркальныхсколах. Волны перекатывались через них, уже начиная сглаживать острые грани, апесок медленно рассыпался, принимая в себя уже просто камень, как принимал ираньше неведомых чудищ, застывших, окаменевших, в которых только дети ещенаходят признаки когда-то страшных зверей.

Последнего из Каменных Всадников ударили с трех сторонкопьями. Раскололся вместе с конем, рухнули тремя глыбами и остались торчать изводы как новые пороги. Владимир еще успел подумать как бы другим умом: так вототкуда по Днепру столько порогов! Этих Каменных Всадников бивали и раньше…

Морские богатыри попятились, все молча, одинаково вошли вволны, несколько мгновений в глазах стоял нестерпимый блеск от их доспехов ишеломов, но волны быстро накатили сверху, скрыли.