– Хорошо, – легко согласилась Эрис. – И счастливо! Надеюсь, вскоре действительно увидимся и тогда уже наговоримся вволю.

– Желаю удачи! – кивнул Патрик.

– Давай я провожу тебя к выходу, Каве, – вызвался Шелл. – А то заблудишься с непривычки.

Каве с благодарностью кивнула. Ей было немного неприятно, что все так быстро попрощались с ней и даже не задержали какой-нибудь дежурной фразой вроде «останься еще на немного», «да еще рано», «куда ты уходишь…».

С другой стороны, зачем медлить? Сейчас Каве кинет на дорогу клубок, выданный ей госпожой Чаклой, и тот приведет ее к новому дому. Правда, у нее впереди еще целая неделя ничегонеделанья. Да и Тай просила обождать, чтобы вместе прибыть в Лесной дворец. Что ж, значит Каве может вновь навестить свою прабабку Марьяну, ставшую простой сельской ведьмой. И наконец-то съездить к родителям.

Решившись, Каве вопросительно взглянула на Шелла, но тот вдруг замер на несколько секунд, словно прислушивался к бою часов, слышимому только ему одному.

– Еще рано, – наконец сказал он. – Давайте выпьем напоследок с нашей Каве.

Каве показалось, что Эрис и Патрик вели себя немного скованно и настороженно и постоянно переглядывались друг с другом и с Шеллом, словно задумали какую-то хитрость. Но как только поляк предложил тост, они опять расслабились.

Девушка невольно отметила, что друзья что-то недоговаривают. По словам Марьяны, английская парочка, узнав, что она оставляет магические дела, решила пожениться и уехать в Шотландию. Может, дело лишь в этом, и они просто нервничают?

Тем временем все по очереди выпили прямо из горлышка бутылки, откуда-то добытой Шеллом, смеясь и обливаясь шампанским. Каве немного повеселела.

Но вот Шелл дернул ее за руку, шепнул заговорщицки: «Пора!» и с силой увлек за собой. Несколько удивленная его поведением, Каве еле успела махнуть рукой на прощание Эрис и Патрику и послушно устремилась за поляком, старательно огибая встречавшихся на пути людей.

Тем временем Круглую Башню родового поместья Вордаков посетил любопытный гость. Причем весьма нетривиальным способом: в образе филина перемахнул через подоконник.

Алексей Вордак так удивился его появлению, что даже рот открыл, словно позабыл, как говорить.

– Я выпросил у твоего опекуна Виртуса разрешение на тет-а-тет с тобой, – успокоил его Рик Стригой, оборачиваясь человеком. – Конечно, твой польский дядя был не в восторге, но… – Полудух насмешливо развел руками. – Что не сделаешь для зарубежного гостя. Да еще одарившего вас всех Державой.

– А-а-а, – подал признаки жизни Вордак. – А я, признаться, немного удивился. Даже закралось подозрение, что ты вновь передумал насчет мирного договора.

– Чтобы сгореть в огне саламандровой печати? Нет уж, спасибо.

– Тогда… присядешь? – Парень, скрывая любопытство, указал гостю на диван.

Они помолчали. Стригой пристально оглядел обстановку, особо заинтересовавшись висящими на балках пучками трав и подозрительного вида мешочками.

– Хорошая комнатушка, – одобрил он. – В детстве всегда мечтал о такой башне. И чтобы круглая была, да.

– Еле выпросил у отца, – хмыкнув, отозвался Вордак. – Он долго не соглашался. Мол, слишком уединенно, далеко от отцовского надзора.

Стригой понимающе кивнул.

– Я тоже люблю химичить. – Он бросил выразительный взгляд на балки под потолком. – Только недавно раздобыл интересный яд в свою коллекцию… Впрочем, я пришел поговорить о других вещах.

Черные глаза Вордака блеснули. Парень присел на край дивана и весь обратился в слух.

– И о чем же? – наконец не выдержал он.

– Я слышал, что в Черном Озере ты выбрал знак ученика, – лениво произнес Рик Стригой. – Значит, тебе выпал неплохой учитель. – Он усмехнулся. – Или еще не подобрали?

Парень косо глянул на своего гостя.

– Если бы, – покачав головой, произнес он. – Конечно, я очень хотел бы продолжить обучение у настоящего мастера. Правление не для меня… во всяком случае, пока что…

– У тебя есть талант и есть сила, – перебив, четко сказал полудух. – Но главное, что отличает многих одаренных людей, у тебя имеется гениальное качество, лучшее из лучших… Это желание учиться. И еще одно, не менее важное – смелость. Конечно, порой переходящая во вспыльчивость и безрассудство… Но без риска ни один опыт не обходится. Другими словами, если ты готов забыть наши прошлые разногласия, я мог бы взяться за твое обучение.

Алексей Вордак медленно встал с места. Но потом вновь уселся на диван. Опять встал. И опять сел. Полу дух наблюдал за ним с интересом психиатра, присматривающего за своим любимым пациентом.

– Ты серьезно?!

– Я серьезен как никогда. Мой учитель Чарлин давно все мозги мне проел, когда же я заведу ученика, как принято по традиции. Мне кажется, ты – наиболее подходящая кандидатура. Кроме того, положенный ученику испытательный срок давно прошел.

Полу дух осклабился. Откинувшись на спинку дивана, закинув ногу на ногу, он ожидал ответа.

Лешка молчал. По всему было видно, что парень сильно взволнован.

– Ты уверен? Не шутишь? – осторожно спросил он. В его голосе сквозило недоверие.

Полу дух закатил глаза к потолку.

– По уставу, каждому колдуну положен ученик мужского пола. А то ведь я давно взял бы в ученицы Каве. – Он с усмешкой взглянул на враз нахмурившегося Вордака. И вдруг, став необычайно серьезным, добавил: – Я хочу быть твоим учителем, Вордак. Видишь ли, мой учитель Чарлин не раз говорил мне, что я эгоист и не очень люблю людей. Но буду с тобой откровенен: ты чертовски напоминаешь мне меня. Такой же упрямый, вспыльчивый, готовый защищать свои интересы, не склоняющийся перед авторитетами. К тому же, ты любознателен. Когда-то я тоже хотел идти по дороге знаний, путешествуя и изучая новые искусства. Но пришлось встать на путь войны, а после – засесть на троне… Потом я наверстал упущенное, однако всегда считал, что многое из того, что приобрел за годы правления, – всего лишь ненужная шелуха по сравнению с тем, чего я добился в других областях. В общем, я высказался, теперь твой черед.

Вордак окинул полудуха долгим недоверчивым взглядом:

– Ты клянешься, что в твоих словах нет подвоха?

– Клянусь памятью о матери.

– И согласен обучать меня всему-всему, что умеешь?

– Конечно. Может, я даже хочу, чтобы ты прославил в веках мое имя.

– И даже тому, чтобы…

– Я же сказал – всему, – нетерпеливо перебил Стригой. – Я буду обучать тебя, Вордак, но не жди, что я буду добрым учителем. Я жесток, и ты уж точно об этом знаешь.

Алексей хмыкнул:

– Виртус будет шокирован твоим предложением. Но еще больше – моим согласием.

Учитель и ученик обменялись одинаковыми ухмылками.