Чувствую, как будто кровать куда-то проваливается, и я понимаю, что Джо рядом со мной. Все уже кажется не таким безнравственным, как секунду назад. К черту Дома. К черту все, что с ним связано. Все это время я чувствовала себя виноватой перед ним, тогда как должна была ликовать, целуя его брата в день, когда он сделал мне предложение.

– Ты слишком хороший парень, – вздыхаю я, потирая лицо.

– С чего это вдруг? – мягко спрашивает он.

– Потому что ты уступил дорогу другому. Скрепя сердце, но все уже уступил.

– Получается, поговорка «Хорошие парни приходят к финишу последними» правдива? – Джо заправляет прядь волос мне за ухо и качает головой. Он выглядит разбитым. Мне не нравится то, что с ним происходит. – Я должен был сделать это раньше.

– Раньше сделать что? – я положила свою руку поверх его, чтобы он не смог убрать ее с моей щеки.

– Надо было просто подойти к тебе и расцеловать до смерти еще за день до Рождества. Это была моя спонтанная реакция, как только я снова увидел твое лицо. Я предпочел вести себя цивилизованно. Оборачиваясь назад, думаю – к черту эту цивилизованность.

У меня вырвался смешок. Я прижимаюсь своим лбом к его и закрываю глаза. Наши пальцы переплетаются. Он не обращает внимания на большой бриллиант на моем пальце. Впервые за несколько месяцев я тоже его игнорирую.

– Поехали со мной в Бостон, – прохрипел он.

Что-то теплое пронеслось у меня в животе. Я хочу. Я правда хочу. Но в то же время меня это и пугает. Джо прав. Я ужасно боюсь любить его. Он так много значит для меня; одна лишь мысль о попытке и неудаче с ним… наводит на меня ужас.

– Плохая идея, – отвечаю я.

– Почему ты так считаешь?

– Потому что я до сих пор не разобралась, чем хочу заниматься в жизни. Моя семья ждет от меня твердых решений. Они хотят знать, куда я дальше буду двигаться. Я не могу просто взять и снова уехать.

Отец убьет меня, если я снова устрою Эвер образца 2015 года. То время, когда я просто уехала в Бостон и никогда не оглядывалась назад.

– Хотя бы на пару деньков, – он держит мое лицо в руках, нежно целуя мои губы. И так сладко, так расслабленно он ко мне прикоснулся. Я покрылась мурашками с головы до ног. Мое тело помнит все. Оно помнит Испанию и помнит прихожую квартиры Джо. В глубине моей души сохранился альбом воспоминаний о тех моментах, когда мы соприкасались.

Я отпрянула от него:

– У нас не может быть секса.

– Так я на него и не намекаю, – он целует меня в носик. – Это с сексом даже рядом не стоит. – Его губы касаются моих ключиц. – Секс здесь ни при чем. Просто езжай со мной на несколько дней. Прошу тебя.

– Ладно, только я сначала поговорю с отцом. Я присоединюсь к тебе завтра или послезавтра.

– Времени нет, – он хватает мою руку и притягивает меня к себе. Я позволяю себе насладиться его теплом. Его суровостью. – Завтра утром. Соберу тебе чемодан. Не бери с собой деньги. Я все оплачу.

Я целую в шею.

– Так, миллионер мой. С меня довольно. Пора домой. Папа и Донна завтра отправляются в Мексику.

– И что, мы даже напоследок не перепихнемся? – лицо Джо осунулось. Он прижимается рукой к моей спине. Я чувствую, как он сквозь одежду упирается членом мне в живот. Меня это так заводит. Я хочу заняться с ним любовью. Но я чувствую, что мы оба и так уже добились огромного прогресса, и я просто хочу понимать, что мы не идем на поводу своих инстинктов из-за того, что мы только что узнали о Доме.

– Ни капельки не хочу.

– Эвер, – он зарывается головой в мое плечо и смеется. – Ты меня сводишь с ума.

– Хорошо, давай договоримся, что никто из членов семьи Грейвс никогда не скажет мне такого даже в шутку, – я утешающе поглаживаю его по спине.

От этого он засмеялся еще сильнее.

– Да мы все поголовно некультурные.

– Вот поэтому нас и тянет друг к другу.

– А вино – отстой, – он отстраняется, делая отвратительное лицо.

– Да не то что отстой, а отврат полный, – я смеюсь в ответ. – Зуб даю, Деймон Албарн пьет только марочные вина. А мы с тобой группа Oasis. Дешевое пиво и чипсы со всем набором приправ.

– Мм, чипсы с уксусом.

– Нет, давай чего-нибудь похуже, – я аж поперхнулась от смеха. – Хрустящий коктейль из креветок.

Он пристально смотрит на меня, как тогда в Испании. Открыто и без всякого смущения.

– Прошедшая неделя стала первой за последние годы, в течение которой я был по-настоящему счастлив.

Улыбаюсь ему.

– Я тоже.

– Ты еще чувствуешь себя виноватой? – спрашивает он.

– Немного, – признаюсь я. – А ты?

– Не-а.

Я не озвучиваю ему свои мысли. А мысли у меня сейчас о том, что мы оба только что узнали, как Дом пытался разрушить наши жизни… и ведь мы все еще готовы простить его.

Рана ведь зажила, так что теперь пришло время опустить прошлое и двигаться дальше.

Глава 27

Я сообщаю папе и Донне, что мне нужно уладить кое-какие дела в Салеме.

В принципе, я не лгу. У меня действительно еще остались вопросы в Салеме.

Мне нужно поставить в известность арендодателя, что мы с Норой разрываем договор аренды. Чтобы официально съехать из того свинарника под названием квартира, а также чтобы вывезти остатки мебели, которую я там оставила. Более того, мне необходимо вернуть Грейвсам обручальное кольцо.

Я не упоминаю, что собираюсь провести время с Джо. Мне и не нужно. Они в курсе, что всю последнюю неделю он провел в Сан-Франциско, и уже сами способны догадаться.

– Главное, не допускай, чтобы время, проведенное там, затуманило твой рассудок. – Папа с озабоченным видом стоит у двери, держась за ручку чемодана. Это его способ сказать: «Ради бога, не отворачивайся от нас снова лишь из-за того, что сохнешь по нему». Я слышу его мысли громко и отчетливо.

– Он хочет сказать, что не нужно чувствовать никакого давления, которое требует принятия того или иного решения. – Донна играет роль доброго полицейского, игриво подталкивая отца к этому же. – Мы рады, что ты решила возобновить учебу, и не важно, где ты будешь находиться.

Ренн стукается своим плечом о мое, направляясь к двери.

– Эй. Харе болтать. Папа, Донна, проваливайте. Я подброшу Эвер до аэропорта. Счастливо вам!