Слепые сироты, маленькие гоминиды, были предоставлены самимсебе. В тёплое время года они иногда возвращались из волчьего логова в свойинтернат пешком, одни, без взрослых. Они хорошо знали окрестности, им, слепым,было всё равно, ночь или день. А взрослых особей, которые их употребляли, неволновало, дойдут они или нет. Этих взрослых уже ничего не волновало. Онинапивались и храпели.

Дети шли по широкой тропинке, огибавшей озеро. Путь пешкомбыл значительно короче, чем на машине, по шоссе. Обычно они передвигалисьгуськом, по три-четыре человека. Старший шёл впереди, легко постукивая белойтростью по земле, по вздутым корням деревьев. Остальные — за ним, ориентируясьна звук его шагов.

Собственно, всё и началось с этого странного ночного шествияслепых детей.

Из-за постоянной бессонницы он часто отправлялся гулятьглубокой ночью. Ему необходимо было двигаться, ходить, просто переставлятьноги. Оставаясь один в лесу ночью, он мог отчасти утолить жажду действия, датьволю своему воображению. В сотый, в тысячный раз он проигрывал в памяти сценуна чердаке, доходил до экстаза, до исступления и, опомнившись, вдругобнаруживал, что сжимает руками тонкий ствол молодой берёзы, как будто это шеясамки гоминида.

Дерево качалось, шумело листьями, и ему чудилось, что этошумят крылья освобождённого ангела.

И вот однажды, сквозь шорох листьев, сквозь таинственныезвуки ночного леса, прорвались живые детские голоса. Он притаился, спрятался иувидел сквозь кусты странную процессию. Ночь была светлая, полная луна освещалаих лица, застывшие глаза. В какой-то момент он испугался, что они заметят его.

Они остановились, но заметить никого и ничего не могли. Затоони его услышали. Старшая девочка громко спросила:

— Кто здесь?

Он перестал дышать, притворился мёртвым, как это делаютхищники, чтобы обмануть жертву.

Последней шла самая маленькая девочка, лет семи. Онаотстала, выронила что-то, присев на корточки, шарила в траве. Другие прошлинемного вперёд, она окликнула их, чтобы подождали. Он не решился напасть. Детейбыло четверо. Со всеми он бы не справился, другие могли убежать, поднять шум,позвать на помощь.

Но с той ночи в конце мая прогулки его обрели смысл и цель.Он кружил вокруг интерната, вокруг озера. Круги сужались. Не осталось ни одноймолодой берёзки на берегу, чей тонкий ствол не был бы исцарапан его короткимикрепкими когтями. Нежная береста впитывала пот его ладоней.

Он почти постоянно пребывал в царстве света, и с непривычкиглаза его слепли, мысли путались. Опомнился он, когда его заметил и окликнулохранник большого дома. Лица не видел, узнать Странника никак не мог, разгляделтолько силуэт. Странник ускорил шаг, но не побежал. С тех пор стал осторожней.

Во время очередной поездки в Москву в театральном магазинеСтранник купил несколько разных накладных усов, бород, париков, набор грима. Нарыночной барахолке набрал всякого безобразного тряпья и обуви. Все это сложил вспортивную сумку и спрятал в багажник.

Первой его жертвой, мерзкой и совершенно бессмысленной, сталголый пьяный генерал.

Потом он подкараулил девочку. Она собирала первую земляникуу забора, с тыльной стороны территории интерната, там, где не было сторожа, ивообще никого. Он долго наблюдал, как слепой ребёнок, сидя на корточках,медленно ощупывает траву, земляничные кусты, как будто играет на фортепьяно.Лёгкие чуткие пальцы едва касались белых цветов, находили и срывали редкие,бледно-зелёные, с розовым бочком, ягоды.

— Вкусно? — спросил он, присев рядом с ней на корточки.

— Да. Очень. Хочешь? — Она протянула ему несколькоземляничин на ладони.

Он взял их ртом, и жгучая волна прошла внутри его тела,когда он прикоснулся губами к тёплой коже.

Слепые сироты были доверчивы, в любом новом взрослом иммерещился тот, кто захочет удочерить, усыновить, взять в семью или вообщеокажется родным. Самые маленькие спрашивали каждую женщину: «Ты моя мама?» Икаждого мужчину: «Ты мой папа?» Только мужчин в волчьем логове они об этом неспрашивали.

— Ты дедушка? — спросила Странника маленькая самка.

— Да, — ответил он, — я дедушка, но не простой, а волшебный.

— Как это?

— Ты разве не слышала, что на свете существуют волшебники?

— Слышала. Но это только в сказках.

— Не только. В жизни тоже. Вот скажи, чего тебе сейчасхочется?

— Шоколадку, — не задумываясь, ответила девочка.

Он достал из кармана и положил ей в руку шоколадныйбатончик. Она радостно засмеялась.

— А ещё? — спросил он. — Чего ещё тебе хочется?

— Новые туфельки.

— В один день я могу исполнить только одно желание. А всеготы можешь загадать три желания. Ты умная девочка, подумай, чего тебе хочетсябольше всего на свете?

— Чтобы я стала зрячей и чтобы за мной приехала мама.

— Это трудно исполнить, но я попробую. Только учти, если тыхотя бы одному человеку расскажешь обо мне, ничего не получится.

— Нет, нет, я никому не скажу! А ты не врёшь?

— Я не обещаю, но попробую. Правда, есть одна проблема. Тыдолжна прийти ночью в лес к озеру, так, чтобы никто не знал.

— Почему ночью?

— Потому что днём свет слишком яркий. Когда твои глазкиначнут видеть, им надо будет привыкать к свету постепенно.

Гоминиды, особенно маленькие, верили тому, чему хотеливерить. Всё получилось удивительно легко. Девочке не терпелось стать зрячей,ночью она пришла к озеру, и ангел, который плакал в ней, улетел на свободу, внебо. Странник выполнил своё обещание. Среди ангелов слепых нет.

Когда нашли труп в озере и одежду на берегу, решили, что этонесчастный случай. Не было никакого расследования. Он понял, что девочка никомуне успела ничего рассказать. Но теперь детей из волчьего логова в интернатотвозили на машине, дети перестали выходить за территорию интерната одни, безвзрослых. Странник затаился и терпел.

К концу августа дети осмелели, взрослые расслабились. Зазабором интерната был орешник. Однажды Странник увидел, как девочка, немногостарше первой, пытается наклонить ветку, ищет орехи. Никого вокруг не было, онподошёл, помог, нарвал для неё орехов, заговорил. Диалог получился почти такойже, и три желания те же. Шоколадка. Зрение. Мама.

Странник на этот раз слово «озеро» не произнёс, чтобы умаленькой самки не возникло случайных подсознательных ассоциаций. Он сказал,что она должна дойти до того места, где тропинка сворачивает к станции.