— Я не прошу выходить за меня прямо сейчас, Мира. Я буду ждать столько, сколько нужно, как и обещал. Но мне было бы легче, если бы ты обозначила срок моих мучений, — со вздохом закончил Макс.

— Манипулируешь, — заметила с улыбкой. Когда он строит из себя бедного-несчастного, это выглядит довольно комично. Не с хищным клювом притворяться воробьём.

— Говорю честно, просто хотел добавить немного эмоций. Позволь хотя бы обнять тебя и вместе полюбоваться океаном. Мне уже скоро возвращать тебя академии и идти на бал, где на меня будут гроздьями вешаться озабоченные драконицы… — Макс нарочно сделал паузу, чтобы заставить меня ревновать, но я промолчала, и он бесшумно переместился. Обнял большими сильными руками, аккуратно-аккуратно, словно боясь раздавить, затем мягко коснулся щеки губами. — С ума меня сведёшь, Мира. Если бы в Санторе разрешили романы преподавателей со студентами, я бы бросил здесь всё и уже был с тобой. Довела меня… Великие боги, я готов был даже наняться младшим помощником садовника и высаживать цветы под твоими окнами, лишь бы видеть хоть изредка, хоть раз пять в день… до обеда.

— Не взяли? — Я едва не рассмеялась, хотя ситуация казалась довольно романтичной.

— Прилетел разъярённый де Луар и, потрясая папкой с доносами, едва не разнёс мой баррагорский дом в щепки воплем, что я должен думать не о девицах, а о деле, — с улыбкой в голосе поделился Макс.

— А ты?

— А я сказал, что думаю только об одной девице. На что он, немного успокоившись, сообщил, что подобным демаршем лишь доставлю тебе проблем, поскольку тебе придётся оторваться от учёбы, дабы отгонять от меня желающих замуж девиц: у тех разведка работает лучше государственной, и меня вычислят в течение получаса.

— Ты, конечно, тут же испугался, — пошутила, прижимаясь к нему спиной и испытывая желание поцеловать и утешить, но дать волю чувствам себе не позволила. Не хочу перебивать, пусть рассказывает дальше.

— Безумно, ага, — хмыкнул Макс. — На самом деле немного протрезвел. Удивительное чувство эта любовь. Не думал, что способен на такие… несвойственные мне поступки.

— И не говори, — согласилась, вспомнив, как, получив весточку от любимого, доверила ничего не смыслящей в зельях Крис проконтролировать завершение длительного эксперимента.

Я безумно ждала момент, когда над котелком набухнет пузырь, в котором будут летать серебристые искорки, и планировала использовать необычный опыт других миров для разработки собственного дипломного проекта по зельям. Теперь придётся повторить эксперимент, выпросив горсть редкого ингредиента у ужасного придворного садовника. А ведь можно было перенести время свидания всего на час! Час! Но нет. Я выбрала Макса, хоть и знала, что этот самый час мы будем препираться по вопросу помолвки.

Мы помолчали, наслаждаясь шумом прибоя, криком чаек, уютными объятиями, и я поразилась, до чего хорошо с ним быть в тишине. Удивительно.

Я никогда не была угрюмой молчуньей, но всё же любила, когда болтают остальные, и с моими девчонками из академии практически отвыкла от тишины и спокойствия. В дружной компании всегда было шумно и весело. А здесь тихо, хорошо, по-домашнему. Так, как было в моей семье до гибели отца и появления ненавистного истеричного отчима.

Не в первый раз я поймала себя на мысли, что именно с Максом де Вилем, старшим братом моей подруги Серены, думаю о будущем как о чём-то реальном, осязаемом. Пытаюсь представить, как мы будем завтракать, обедать и ужинать, выезжать на балы, работать, обсуждать различные дела, растить детей.

— Ты вздрогнула, но не отстранилась. О чём подумала? — тихо прошептал Макс.

— О детях, — выдохнула еле слышно.

— Рассказать, как принято воспитывать маленьких де Вилей? У нас есть целая система, разработанная тысячу лет назад и дополненная последующими поколениями.

— Ого, серьёзный подход, — заметила с улыбкой. Слышать это было и интересно, и волнительно. К сожалению, волнительно — в плохом смысле. Отчим был настолько суров, что одно слово «воспитание» будило во мне самые ужасные мысли и воспоминания.

— У нас принято не любить детей, а обожать и поклоняться им, баловать, задаривать игрушками. Они — наивысшее счастье и сокровище рода.

— Звучит прекрасно, но слишком невероятно. Я хорошо знаю Серену и уже неплохо изучила тебя, вы дисциплинированы и ответственны настолько, что порой кажется, будто росли в военной академии. А что касается ума — здесь явно не одна прочитанная книга и измученный вопросами преподаватель.

— А ты не дала мне закончить, — пожурил Макс специально для того, чтобы вновь коснуться моей щеки поцелуем.

— Какой приятный штраф, — отреагировала на «наказание», после которого вновь захотелось обернуться к нему, встать на цыпочки и потребовать больше ласки и любви. Но вновь подавила это чувство.

Мужские руки тяжело опустились на талию, чуть сжали. Явно чувствует то же, что и я, но продолжает думать о моих страхах, не движется дальше. А зря! Возможно, я уже дозреваю или даже созрела для полноценных поцелуев. По закону подлости я становилась смелее именно перед возвращением в Сантор.

— Так вот, — справившись с эмоциями, продолжил Макс. — В нашем роду дети растут в любви. Они всегда точно знают, что можно обратиться с любым вопросом, с любой проблемой к любому члену семьи и получить честный ответ или помощь. Всегда. Что любовь эта безгранична и бесплатна, и что быть одним из де Вилей — великая честь.

— И потому необходимо соответствовать остальным, — догадалась я о причине невероятной целеустремлённости Серены и Макса. Они никогда не отступали, не боялись принимать на себя ответственность, двигались только вперёд, не оглядываясь. Зная, что за спиной нерушимая стена — поддержка рода.

— Именно. Серена, наверное, рассказывала тебе, как мы её тренировали и помогали с обучением.

— Да.

— Мальчиков воспитывают строже, но смысл тот же. Поверь, тебе совершенно не о чем беспокоиться. В семье де Вилей тебя обожают и ждут не дождутся, когда ты вольёшься в наши ряды. Если беспокоишься о своих землях и хочешь оставить их матери…

— Нет. Это моя земля, — едва не рыкнула я, вдруг сообразив, что коварный де Виль всё-таки нашёл, чем меня соблазнить. Как только я стану замужней дамой, смогу полноценно распоряжаться наследством отца.

— Я совершенно ни на что не намекаю, — ужасно довольным тоном произнёс обнимающий меня хитрец. — Ни капельки.

— Да-да, я так и поняла.

— По логике вещей сейчас должна явиться твоя подруга Бриджит и завопить: «Ты что, решила выйти замуж без меня?» — пошутил Макс и громко рассмеялся.

Его смех отразился от каменной стены, эхом разлетелся по пустым улицам, и лишь тогда мы осознали, что вокруг царит подозрительная тишина. Неестественная и странная. Ни чаек вокруг, ни людей, ни драконов. Даже море отчего-то больше не обнимает пляж, не украшает его бриллиантовыми брызгами. И где оно вообще?