Скрип снега позади я услышала, но не сразу сообразила, что скрипит он под чьими-то ногами. Оглянувшись, я увидела, что ко мне приближается мужчина – в меховой куртке, в обшитых мехом грубых сапогах, и в меховой шапке, надвинутой так низко, что видны были только рот и подбородок.

- Добрый вечер, месье, - поздоровалась я, обрадовавшись, что встретила хоть кого-то на пустынной дороге. – Вы не подскажете, я правильно иду в деревню ткачей? А маленькую девочку в синей шубке вы не видели?

Он уже поравнялся со мной, но всё ещё ничего не говорил и даже голову не поднял, чтобы посмотреть на меня. Глухонемой? Или не понимает нашего языка? Но откуда в этой глуши иностранец?

- Месье, - снова позвала я, - вы не могли бы…

От резкого тычка в грудь я завалилась спиной в снег, беспомощно всплеснув руками, а мужчина в меховой шапке упал сверху, придавливая меня всем телом. Я успела заметить, как он стиснул зубы, чуть ли не оскалившись, а потом перед глазами мелькнул широкий охотничий нож…

Я завизжала так отчаянно, что у самой уши заложило, и всё-таки успела перехватить сильную мужскую руку за запястье, отводя от лица лезвие.

Но долго ли я смогу сопротивляться?..

Мы возились в снегу, и я чувствовала, что слабею. Ещё секунда-другая…

От пинка прямо в висок мужчина скатился с меня, уронив нож в снег рядом с моей головой.

- Кэт, вы целы? – надо мной склонился Огрест, помогая встать.

- Да… - только и смогла ответить я, цепляясь за край его мехового плаща.

Напавший на меня мужчина тем временем зашевелился, приподнялся на четвереньки, мотая головой… Шапка с него свалилась, и я разглядела совершенно незнакомое лицо – грубоватое, молодое… Даже не мужчина – парень лет двадцати…

Огрест поставил меня за спину, встав между мной и парнем, но тот не собирался нападать.

Он поднялся, пошатываясь, бочком обошёл нас по краю дороги и очень быстро помчался в сторону города. Его шапка осталась валяться в снегу, рядом с ножом…

В первую секунду мне показалось, что сейчас Огрест бросится в погоню, и я схватила его за руку, чуть ли не повисая на нём.

- Вы не пострадали? – он отвернулся от убегающего парня и посмотрел на меня. – С вами всё в порядке, Кэт?

- Вы подоспели вовремя, - призналась я. – Немного помята, очень испугана, но в целом – невредима.

- Хорошо, - произнёс он одними губами и начал отряхивать от снега мои пальто, шапку и юбку. - Странно, - заметил он, когда я была приведена в более-менее приличный вид, - сегодня их нет, а вы опять умудрились попасть в неприятную историю.

- Кого – нет? – прошептала я, запоздало задрожав.

- Красных сапог, - сказал Огрест очень серьёзно. – Значит, дело не в них. Но что вы сделали этому дуболому, Кэт? Опять пытались творить добро?

- Клянусь, я его даже не знаю!..

- Зато я знаю, - он посмотрел вслед удиравшему парню таким взглядом, что я снова вздрогнула. - Это работник Миттеранов. Вы уверены, что не пытались помирить его, к примеру, с престарелой бабушкой?

- Вы ещё шутите?! – воскликнула я. – Не знаю, что я ему сделала! Он напал на меня… Я всего лишь спросила, как пройти до деревни ткачей!..

- Ладно, выясним это позже, - Огрест пнул шапку, оброненную парнем, и поднял нож, - бежать этому идиоту всё равно некуда, его поймают самое позднее – завтра. И если он отморозит по дороге до города уши, жалеть точно никто не станет. Теперь объясните насчёт Марлен и ткачей. Я прочитал вашу записку и ничего не понял, хотя и пытался.

- Она пошла за лентой, - сказала я, стуча зубами. – За голубой лентой, чтобы разрушить проклятье леди Юджени.

- Какая лента? Что за бред? – маркграф снял свой меховой плащ и завернул меня в него, хотя я пыталась противиться.

- Легенд своего города не знаете? – сбивчиво говорила я. - Чтобы победить Большой Холод, горожане соткали голубую ленту, оплели ею город, и мороз отступил… Да заберите вы плащ! Хотите воспаление лёгких подхватить?!.

- Зубами-то вы стучите, - ответил он. – И при чём тут Марлен?

- Госпожа Беатрис – портниха, рассказывала про колдовство, любовь и зиму… И Марлен решила выбрать колдовство… То есть волшебство… - я пыталась снять плащ, а Огрест снова натягивал его мне на плечи.

- Если честно, звучит странновато, - сказал он. – И опять непонятно.

- Что тут непонятного?! – я закатила глаза. – Марлен верит, что при помощи голубой ленты можно спасти леди Юджени… Марлен сама мне об этом говорила, а я пропустила мимо ушей… А сегодня нашла в её игрушках голубые ленточки – она оторвала их с платья и связала, но он короткие… И ещё я ей рассказывала, как сбежала из дома в её возрасте!

- Вы сбежали из дома? - переспросил Огрест немного ошарашенно.

- Нет, - тут же оговорилась я. - Я не в том смысле... Просто, скорее всего, Марлен приняла мои рассказы и городские сплетни, как руководство к действию.

- Идти можете? – коротко спросил он.

- Спрашиваете! – возмутилась я. – И заберите вы свой плащ! Я в нём только ползти смогу!

Мы ещё перепирались, когда на дорогу со стороны города лихо вырулили сани, запряжённые гнедым жеребцом. Лиленбрук правил стоя и щёлкал кнутом. Нам он тоже замахал кнутом и натянул поводья:

- Эй, молодёжь! В санях-то быстрее будет?

Огрест мигом закинул меня под медвежью шкуру и, наконец-то, надел плащ.

- Это вы послали Робера с поручением? – спросил Лиленбрук, глядя через плечо, как мы устраиваемся в санях. – Что-то срочное? Он летел со всех ног. И даже шапку потерял.

- Нет, он действовал по собственному усмотрению, - мрачно сказал Огрест и показал Лиленбруку нож. – Напал на барышню Ботэ. Пытался зарезать.

- Что?! – изумился господин Савё.

- Давайте об этом потом, - взмолилась я, не желая вспоминать то, что произошло сейчас на дороге. – Едем уже к ткачам, иначе я точно сойду с ума!

- Трогай, - маркграф бросил нож на дно саней, хлопнул Лиленбрука по спине, как простого возчика, и скомандовал: - Кэт, смотрите налево, я направо.

Сани понеслись сквозь снежную пелену, и я, завернувшись в тёплую шкуру, внимательно смотрела на обочину дороги. Столбики мелькали, как лошадки в карусели, а потом показалась мельница, и вместе с ней - каменные дома ткачей.

Господин Лиленбрук знал, куда ехать, и вскоре сани остановились у небольшого домика, где мягко светились окошки, занавешанные кисейными шторами с оборками. Огрест выпрыгнул ещё на ходу, взлетел на крыльцо и скрылся за дверью. Лиленбрук помог мне выйти из саней, и вместе с ним мы без стука зашли в дом следом за Огрестом.

Нам открылась самая чудесная и счастливая картина, которую только можно было вообразить – в кресле у камина преспокойно спала Марлен, укрытая клетчатым пледом. Огрест склонился над ней и протянул руку, касаясь тёмных распущенных волос девочки, а госпожа Беатрис стояла рядом, прижимая к груди голубую атласную ленту.