- Вы – чудовище, - сказала я одними губами, но она поняла, и зашипела, как змея.

- А вы – воровка! Вы украли у меня Ноэля!

- Можно подумать, он когда-то был вашим, - фыркнула я.

- Что-то хотите сказать, барышня Ботэ? – тут же обратил на меня внимание судья. – Нам показалось, или вы смеётесь? Желаете выдвинуть обвинение против Робера Рисби без предварительного допроса?

Я молчала всего секунду, а потом громко сказала:

- Ваша честь, я передумала и вообще не желаю подавать обвинение.

Лицо судьи вытянулось, Лиленбрук удивлённо приподнял брови, а милорд Огрест вскочил, попросив сделать перерыв на пять минут.

Перерыв разрешили, и маркграф сразу утащил меня в угол, подальше от посторонних ушей.

- Вы с ума сошли? – спросил Ноэль, заглядывая мне в лицо. – Что это вы сейчас сказали? Разве этот парень не пытался вас убить? Я сам видел.

- Не волнуйтесь, я в здравом уме, - ответила я, не сводя глаз с Дайаны, которая сидела на скамейке с видом невинного агнца. – Слуга не виноват. То есть виноват, но это была не его идея – напасть на меня. Это всё Дайана. Это она приказала ему. Я уверена, что именно он следил за мной возле церкви, когда я пошла в склеп…

- Подождите, - замотал головой Огрест. – Какая церковь? Какой склеп? Зачем вы, вообще, туда пошли?

- Пошла ночью, чтобы поверить могилу Юджени и вашего брата, - призналась я. – Хотела убедиться, что вы – настоящий людоед.

- Ничего не понимаю… - маркграф захлопал глазами.

- Не переживайте, это было ещё до того, как я обо всём узнала, - успокоила я его и вкратце рассказала, как пряталась среди ёлок и разбила фонарь. – Только убивать он меня не хотел. Дайана была так любезна, что приказала ему всего лишь меня изуродовать. Наверное, он собирался выколоть мне глаз или располосовать щёку, только и всего.

- Боже, - только и произнёс Огрест. - Так вот что она шептала вам?

- Именно, - подтвердила я. - Но кто мне поверит, если эти двое сами не признаются? А они вряд ли признаются. И даже если парень заговорить, Дайаночка будет всё отрицать. Слова гувернантки и виллана – это точно не доказательства.

- Час от часу не легче, - проворчал маркграф, потирая лоб.

- Поэтому я не хочу обвинять его, - продолжала я. - Будет несправедливо, если исполнителя накажут, а заказчик выйдет сухим из воды.

- Вы верны себе, любитель справедливости, - Огрест ни разу не посмотрел на Дайану, а смотрел только на меня. – Но выпускать Рисби нельзя. Если вы отказываетесь обвинять его, то я подам заявление от вашего имени. Я, как владелец этих земель, имею право поддержать любое обвинение. Конечно, тогда я перестаю быть свидетелем, и наказание от этого будет гораздо мягче, но пусть так, чем завтра он снова подкараулит вас на улице.

- Лучше бы вы не вмешивались в это, милорд, - сказала я без особой надежды.

- Ну нет уж, - возразил он. – Вы приняли своё решение, а я принял своё. Занимайте место, сейчас суд продолжится.

Конечно же, он поступил так, как решил. И я была благодарна ему за заступничество, хотя и считала, что смысла в этом суде нет, если главный виновник не понёс наказания.

Робера Рисби приговорили к шести месяца тюремного заключения, а потом он должен был покинуть Шанталь-де-нэж сроком на двадцать лет под угрозой смертной казни. Похоже, сам виновник не ожидал такого мягкого приговора, и с надеждой встрепенулся. Зато Дайана презрительно скривила губы, а когда она выходила из зала суда, и к ней подбежали Тереза и Ринальдина, я услышала, что она громко говорит что-то о покровительстве святой Екатерины. Наверняка, камень был в мой огород, но я не успела послушать дальше, потому что ко мне подошла Надин рука об руку со своим Тутуром.

- Добрый день, барышня Ботэ, - поздоровалась она, так и сияя. – Как я рада, что всё закончилось хорошо!

- Мне повезло, - сказала я уклончиво.

- Жаль, что вы не были на нашей помолвке, - продолжала она.

- О, простите, - извинилась я, - госпожа Броссар, наверное, объяснила, что у меня были очень важные дела…

- Да, Бонна сказала, что вы хотели прийти, но не смогли, - Надин посмотрела на жениха, а потом опять на меня. – Знаете, мы хотим сыграть свадьбу до Великого Поста, чтобы не ждать слишком долго.

- Думаю, это правильное решение, - я закивала, взглядом отыскивая в толпе маркграфа.

- Свадьба будет в конце февраля, после того, как расчистят дорогу, - радость так и плескалась из глаз Надин, и я невольно позавидовала ей.

Но позавидовала без злости, а с лёгкой печалью. Быть невестой – это такое нежное, чистое, безоблачное счастье. У меня вряд ли будет такое нежное счастье. Ладно, счастье с привкусом ванили и корицы тоже очень даже неплохое. И как раз подходит для дочери мельника.

- Спасибо за приглашение, - сказала я, - но вряд ли получится…

- Вы приглашены, и это не обсуждается. Если не придёте, я прибегу за вами из-под венца и унесу вас в зубах, - сказала Надин и рассмеялась.

Не на меня одну этот смех подействовал, как волшебный приворот. Люди, только что обсуждавшие судебное разбирательство и приговор, замолчали и уставились на девушку, которая так открыто и свободно смеялась.

Я заметила в толпе удивлённое лицо аптекаря Ферета, и быстро отвела глаза.

- Ещё раз спасибо, Надин, только я, правда, не смогу… - начала я, но тут рядом появился милорд Огрест и взял меня за руку.

При всех. Вот так просто…

Мне стало жарко и холодно одновременно. И, конечно же, все теперь смотрели на меня.

- Барышня Ботэ обязательно придёт, - сказал маркграф громко. – И я обязательно приду вместе с ней.

- Вас не приглашали, месье, - заметила я шёпотом, осторожно высвобождая руку.

- Милорд Огрест приглашён, - тут же заявила Надин, смеясь глазами, - мы уже отправили приглашение.

- Благодарю, - ответил Ноэль очень галантно и повёл меня к выходу.

Горожане расступились перед нами, и мы прошли по образовавшемуся коридору так же торжественно, как королевская чета на выезде.

- Что это вам вздумалось отправиться на свадьбу? – спросила я, когда мы отошли от здания суда, и нас не могли слышать.

Маркграф посмотрел на меня и сказал, словно прочитав мои недавние мысли:

- Надо жить, несмотря ни на что. Я понял это благодаря вам, Кэт.

- Вот как, - только и могла сказать я.

- Так что самое время подумать о подарке жениху и невесте, - Огрест положил мою руку на сгиб своего локтя, и я только покосилась на это самоуправство, но возражать не стала. – Я хочу подарить им серебряную купель. Для будущих детишек.

- Отличный подарок, - похвалила я. – А я, наверное, загляну к ювелиру, когда вы заплатите мне первое жалование. Думаю, для подарка подойдёт брошка или серьги…