В обоснование их мнения приводилась беспорядочная жизнь Имиса. Наследный принц совершенно не интересовался государственными делами, проводя почти все свое время в попойках и задирании юбок. Король видел это, но смотрел на все сквозь пальцы, утверждая, что до того, как надел на голову корону, был еще хуже. Пусть, мол, погуляет, пока имеет возможность. Прав он был или нет – архан судить не брался. В конце концов, это были их королевские дела.

Однако ситуация вокруг юного Ликира все больше напоминала зревший заговор. Как бы будущей тени Ликира не пришлось из шкуры вон лезть, сажая драгоценный зад своего хозяина на трон. Зиргрину такая перспектива не нравилась. А если добавить к этому склонность принца втаптывать в грязь прислугу, собственная участь начинала его беспокоить еще больше.

Конечно, был еще Ренан. Парень архану нравился своей серьезностью и острым умом. Он не жаждал власти, не лез под юбки к рабыням, хотя те вовсю вились вокруг, надеясь облегчить свою участь через постель. Но Ренан не обращал на них внимания, почти не вылезая из библиотеки. Ему было интереснее общаться с заезжими учеными и дворцовым архивариусом, чем со знатными сверстниками. Быть его тенью было бы… спокойно. Вот только до совершеннолетия Ренана осавалось всего два года.

– Проклятье, – чертыхнулся Зиргрин, не зная, что ему делать.

Взгляд уперся в потолок. Пока он блуждал вмете со своими духами, наступила ночь. Парень выбрался из домика на улицу. Ночное небо сияло россыпями звезд. Такое чуждое и такое родное. Раньше они с Липучкой любили валяться ночами на покрытой росой траве смотреть в небо и гадать, как сложится их жизнь после выпуска из «клетки». С переселением в «зверинец» архану стало не до того. Да и одиноко было смотреть в бездну над головой. Когда делаешь это в компании – не чувствуешь себя настолько маленьким на фоне этой бесконечности.

Зиргрин немного скучал по Липучке. Первоначальная злость на парня сгладилась, оставив ностальгическую грусть. Увы, им больше не суждено вместе считать звезды, болтая о разных пустяках. Со временем парень признал, что в его судьбе не было никакой вины Липучки. Это он сам – дурак. Липучка был подростком. Сообразительным, в чем-то гениальным, но подростком. В отличие от своего товарища, в юном теле которого жило сознание взрослого человека. Нет, это не Липучка завлек его на встречу с учеником «зверинца». Это он не нашел способа остановить товарища от глупости. Да и ничего бы тот парень Липучке не сделал. Ему нужен был архан. Хотя, как раз об этом тогда никто из них не знал.

Осознав эту простую истину, Зиргрин успокоился. Не во всем нужно искать виноватых. Он убил того парня, заняв его место. По крайней мере, Зиргрин имел хорошие шансы выжить, о чем прозрачно намекнул Урташ. А вот тот парень точно бы ласты склеил в отборе!

Архан присматривал за Липучкой. В конце концов, он был живым разумным. Избавиться от всех эмоций и привязанностей даже под прессом «клетки» было просто невозможно! Увы, он больше не мог ему помочь, став узником «зверинца». Пиратский сын мог рассчитывать только на себя. Хотя они с Рэем объединились, но их совокупная сила была куда меньше одного Зиргрина, оберегавшего своего башковитого, товарища, у которого физические параметры не вышли за уровень «середнячка» второго круга. Керт притеснял парочку при каждой возможности, всем своим видом показывая, кто именно должен выпуститься из «клетки». Здесь архан не очень понимал Рэя. На своем уровне он был лучшим. Зачем было просить Хмурого о переводе его к старшему набору? Дурак.

Пока они держались за счет того, что первыми бросали вызов более слабым противникам, получая на два месяца освобождения от дуэлей. Но так не могло длиться вечно. Рано или поздно ребята нарвутся на кого-то вроде Керта. Или же на самого Керта.

– Как же помочь этим двум идиотам?

Глава 11.

Утром куратор пришел в компании молодой орчанки. В отличие от мужчин-орков, женщины из расы, хоть и были крупнее людей, но ненамного. Зиргрин взглянул на нее с безразличием. Он больше не совершит такой ошибки. Он не позволит себе в очередной раз страдать.

Орчанка, к слову, вполне осознавала свою участь, так что тоже предпочла держаться отстраненно.

Как и ожидалось, Советник добавил архану грузов. Чувствуя себя египетской мумией в свинцовых бинтах, архан возобновил тренировки. К оттачиванию навыков в использовании самого разного оружия и того, что оружием в привычном понимании не было, добавились магические тренировки. Впрочем, на них не требовалось слишком много времени. Изучить всего пару доступных заклинаний — не так сложно. Далее были комбинации использования их с физическими навыками теней.

Из предложенного списка наиболее подходящими для себя заклинаниями Зиргрин посчитал скрывающую иллюзию воздушной магии в комбинации с теневым шагом, которым владел Хмурый, и поглощением присутствия. Последняя магия также относилась к темной. Эти три заклинания в совокупности теоретически могли сделать его невидимым и неслышимым для окружающих. В первом же своем еженедельном бою парень испробовал новые умения и остался очень доволен результатом! Выставленный против него эльф даже не увидел своего противника и не понял, откуда пришла смерть. И врожденная склонность к магии земли не помогла эльфу обнаружить противника. Тьма хорошо укрывала от других стихий. Увы, но темная магия имела свои изъяны. Кто-то со способностями к Тьме, превышавшими способности архана, мог очень легко его заметить. Как замечал Хмурого Зиргрин. Но здесь уже вопрос ситуативный. Если применять магию грамотно — то она сулила большие перспективы!

С новым куратором Зиргрину было легче ужиться. Нет, он не облегчил его тренировки, не стал как-то потакать. Можно было сказать, что Советник даже усилил давление на своего ученика. Но, по крайней мере, он пояснял причины своих приказов. Признавая обоснованность требований своего мучителя, архан скрипел зубами, но все выполнял. Когда стоял вопрос выживания — то было совсем не до шуток.

Новая рабыня, которую звали Унар, ежедневно перевязывала его раны, стирала постельное белье и убиралась в доме. Архан с ней практически не разговаривал. С каждым днем молчание казалось ему все более естественным. Он привыкал, как и говорил куратор. Конечно, парень мог обратиться к Советнику с вопросом или просьбой. Только для этого нужно было встать на колени. Для сохранившего остатки собственной гордости Зиргрина подобное было просто неприемлемо. Так что он молчал практически все время, лишь изредка обращаясь к орчанке по какому-либо вопросу, который в тишине было не решить. С куратором же Зиргрин часто не говорил неделями. Советник просто ни о чем его не спрашивал, а архан сам к нему, по понятным причинам, не обращался.

Однако с течением времени Зиргрин становился все более задумчивым. Принц Ликир ему уже не просто не нравился, мальчишка вызывал отвращение. Архану в «клетке» приходилось творить разное… Но он был вынужден это делать. Ликир же уродовал симпатичных рабынь ради собственного развлечения. Он не хотел служить такому человеку! Единственный выход — это попасть в отбор тени Ренана.