Ли Фу открыл дверь и поклонился, впуская меня. Восьмой принц сидел за столом. Его лицо было прекраснее драгоценной яшмы, а глаза поблескивали, будто чистый ручей. Мы тихо смотрели друг на друга, и я думала: вот он, изящный, благородный муж, но что скрывается под внешне гладкой поверхностью вод? Я смотрела, но никак не могла увидеть. Тайком я спрашивала себя: неужели я действительно надеюсь изменить его волю посредством того чувства, что вспыхивает между мужчиной и женщиной? И когда я стала такой наивной? Умом я все понимала, но отказаться от задуманного не могла.

Принц долго пристально рассматривал меня. Затем он поднялся, подошел ближе и заключил меня в объятия со словами:

– Завтра мы уже будем в столице, и я сразу отправлюсь просить у отца позволения жениться.

Я обвила руки вокруг его талии и обняла как можно крепче. Мне хотелось, чтобы этот миг не кончался, ведь, возможно, больше мы никогда не сможем обнять друг друга.

В наступившей тишине мы стояли так очень долго. В конце концов, пытаясь обуздать душевную боль, я оттолкнула его, но он положил руки мне на плечи, внимательно глядя на меня. Я кусала губы, осознавая, что не могу набраться смелости и посмотреть ему в глаза. Опустив голову и уставившись в пол, я произнесла:

– Если ты не можешь выполнить мою просьбу, то нет нужды просить Его Величество о свадьбе – я все равно не смогу согласиться.

Его руки сильнее сжали мои плечи.

– Если выйдет высочайший указ, – мягко сказал принц, – то кто позволит тебе оспаривать его?

Я подняла на него глаза и слегка улыбнулась:

– Даже если тебе удастся добиться высочайшего указа, никто не сможет заставить меня выйти замуж, если я того не желаю. В крайнем случае я обрежу волосы и уйду в монахини. Если положение будет совсем безвыходным, всегда остаются три чи белого шелка[89].

Восьмой принц сжал мои плечи так сильно, что мне стало больно. Усмехнувшись, он холодно проговорил, часто кивая головой:

– А ты, оказывается, норовистая девушка. Я одного не пойму, почему ты готова принять смерть, лишь бы не становиться моей женой?

– Дело не в том, что я не хочу стать твоей женой, – нежно ответила я. – Я лишь надеюсь, что ты откажешься от борьбы за трон, вот и все.

– Этого я как раз и не могу понять. Какая связь существует между нашим браком и тем, соглашусь я исполнить твое желание или нет?

Опустив голову, я замолчала и надолго задумалась. Затем я снова подняла на него глаза и проговорила:

– Борьба за императорский престол опасна и жестока. Да, победив, ты окажешься выше всех людей; но что будет, постигни тебя неудача? Твоя жизнь станет не лучше, чем у старшего принца, заключенного в темницу до конца своих дней, ну почти, но если… Если ты… ты… можешь погибнуть в будущем, ты по-прежнему будешь бороться?

Выслушав, восьмой принц отпустил меня и, медленно добредя до стула, опустился на него. Его лицо было совершенно спокойным.

– Победитель получает все, – глядя перед собой, безразлично произнес он. – А проиграл – так заплати! – Переведя на меня взгляд, он мягко добавил: – Если ты думаешь, что я прямо сейчас все брошу, то даже не надейся – это невозможно. Все, чему я учился с детства, все мои усилия, которые я прилагал столько лет, – бросить все это? Ни за что! – Помолчав немного, он продолжил: – Сейчас мои шансы на победу гораздо выше, чем у наследного принца. Но даже при самом неблагоприятном раскладе я все равно продолжу борьбу.

Его голос звучал мягко и даже ласково, но я ясно понимала, что он ни за что не отступится, даже если ценой, которую ему придется заплатить, будет его собственная жизнь.

– Почему ты не можешь поступить как пятый принц? – спросила я слабым голосом. – Разве он не талантливый и не выдающийся человек? Разве он также не учился всю свою жизнь?

Восьмой принц не ответил. Согнувшись в поклоне, я выполнила ритуал прощания и повернулась, собираясь уйти.

– Если однажды я взойду на престол и пообещаю сделать тебя императрицей, – раздался за моей спиной его голос, – ты согласишься вместе со мной сыграть этот кон?

Я остановилась и, не оборачиваясь, ответила:

– Я никогда не хотела, чтобы другие решали мою судьбу, и я никогда не хотела решать судьбы других.

Я вновь собралась уходить, но принц глухо крикнул: – Стой!

Я снова застыла на месте.

– Обернись! – велел он.

Я послушно обернулась. Лицо восьмого принца было равнодушным, но его глаза источали глубокую печаль. Боль толчками накатывала на мое сердце, и я торопливо отвела взгляд, не желая больше смотреть ему в глаза.

– Ты готова умереть, чтобы не выходить за меня замуж, – сказал принц. – Так почему ты не можешь жить и умереть вместе со мной?

И правда, испуганно подумала я, почему я не могу жить и умереть вместе с ним? В голове царил полный хаос. Я целыми днями думала лишь о том, как спасти его от того, что ждет его в самом конце, но мне даже не пришло в голову, что можно сделать иной выбор. Можно было не думать о жизни и смерти, о славе и бесчестье, а просто ухватиться за возможность быть счастливой здесь и сейчас.

– Я не знаю, – только и смогла произнести я. – Мне нужно подумать.

– В таком случае подумай хорошенько, – вздохнул восьмой принц.

Уже покидая шатер, я услышала, как он ласково произнес у меня за спиной:

– Если ты испугаешься, я не стану тебя винить.

В последние дни я постоянно мучила себя вопросом – почему? Почему я не могу жить и умереть вместе с ним? На дворе был сорок восьмой год эры Канси. Если злого рока не избежать, восьмой принц скончается в четвертом году эры Юнчжэн. Решусь быть с ним – и у нас будет еще шестнадцать лет, которые мы сможем прожить вместе.

Разве истинная любовь не подразумевает быть верными друг другу до конца своих дней и быть вместе даже после смерти? Лян Шаньбо и Чжу Интай[90], Ромео и Джульетта – в свое время я рыдала над этими трогательными историями, но вот подобное случилось в моей жизни, а я лишь в нерешительности топчусь на месте, не делая ни шагу вперед. Любила я его или нет, в конце концов? Любила, но недостаточно сильно, или же я была тронута его многолетней заботой обо мне, сочувствовала ему, а потому просто хотела спасти его, даже не задумываясь о том, чтобы разделить с ним свою судьбу? А может, и то и другое? Я никак не могла разобраться в себе и четко разграничить собственные чувства.