– Я – ЧЕСТЕР.

– Вперед, Честер! – выкрикнул кто-то из толпы.

Ухмыльнувшись, он кивнул и помахал рукой.

– ГОТОВЫ СРАЗИТЬСЯ С ВАЛЕРИЕЙ? – спросил Страйкер.

– НУ… НАВЕРНОЕ… ДА… – он пожал плечами. – ПОЧЕМУ БЫ И НЕТ.

– ЭТИ ПЯТЬСОТ ДОЛЛАРОВ, ПОХОЖЕ, ОЧЕНЬ ВАС ПРИВЛЕКАЮТ.

– СУММА ПРИЛИЧНАЯ, – согласился Честер.

Расти наклонился вперед:

– Этот парень – труп.

– НЕ ХОТИТЕ ЛИ ОСТАВИТЬ ОЧКИ МОЕЙ ОЧАРОВАТЕЛЬНОЙ АССИСТЕНТКЕ?

Честер помотал головой и проговорил в микрофон:

– Я, ПОЖАЛУЙ, ИХ ОСТАВЛЮ.

Страйкер хотел было забрать микрофон и отойти в сторону, но Честер отобрал его и поднес близко к губам:

– ВАША ДЕВЧОНКА, ВАЛЕРИЯ, ТАКАЯ ХОРОШЕНЬКАЯ, ЧТО ТОЛЬКО ДУРАК СОГЛАСИТСЯ ВОЙТИ В ЭТУ КЛЕТКУ БЕЗ ОЧКОВ.

Этим комментарием он завоевал расположение зрителей. Трибуны разразились смехом и радостными криками.

Я посмотрел на Валерию. Она глядела на Честера без малейшей улыбки.

Зато Страйкер хихикал. Он похлопал Честера по спине: и сказал:

– УДАЧИ, МОЙ ДРУГ.

Честер широко улыбнулся и покивал головой.

– ВОПРОСЫ?

– НЕТ. ПРОСТО ПУСТИТЕ МЕНЯ К НЕЙ.

Страйкер вышел из клетки и под звон шпор сбежал по ступеням. Внизу он извлек секундомер и объявил:

– ДАМЫ И ГОСПОДА, СОСТЯЗАНИЕ НАЧИНАЕТСЯ.

Валерия разглядывала Честера, уперев руки в бедра.

Он стоял перед Валерией, свесив руки по сторонам тела, и рассматривал ее. Он даже не пытался это скрывать, просто пожирал ее глазами, поводя головой вверх и вниз. Через какое-то время мужчина отер рот тыльной стороной ладони.

В толпе раздался нервный смех.

Честер огляделся, ухмыляясь публике. Потом бросил на Валерию плотоядный взгляд, поднял руки на уровень груди и сделал пальцами движение, как будто мял ее грудь.

Это вызвало громкий смех и крики в толпе – и хор неодобрительных возгласов.

С презрительной ухмылкой Валерия двинулась к нему. Она шла медленно, выгнув спину и разведя руки в стороны, как будто приглашая его потрогать не только воздух.

Он ткнул пальцем себя в грудь, как будто спрашивал: «Я?»

Она кивнула головой.

Честер протянул руки вперед, он действительно положил их на красные чашки и сжал их. Потом еще пару раз, повернув голову и гримасничая перед зрителями.

– Готова поспорить, что это подделка, – сказала Ли.

– Что? – переспросил я.

– Его специально подсадили в толпу. Он наверняка просто актер.

Расти наклонился вперед:

– Уверен, что ты права. Она бы не позволила какому-то парню лапать ее… ее сами-знаете-что.

Ли усмехнулась и покачала головой.

В клетке Честер прекратил кривляться. Он больше не сжимал груди Валерии под кожаным лифчиком, а поглаживал голую кожу над ними. Она стояла неподвижно, позволяя ему и это.

Везунчик Честер.

Потом Валерия протянула одну руку и помассировала перед его бермудов.

Честер разинул рот и выгнул спину.

Не все зрители могли видеть, что именно она делает – только немногие из нас находились на подходящих местах, – но половина толпы разразилась криками: «Фу-у-у-у-у-у!», кое-кто пронзительно засвистел, так что у меня зазвенело в ушах.

Честер стоял как будто окаменевший.

Я услышал, как Расти бормочет:

– Черт, вот же черт!

Ли похлопала его по колену и улыбнулась.

У меня пересохло во рту, но я сумел произнести:

– Это наверняка просто представление.

– О да, – согласилась Ли.

Я прикинул, сколько еще времени оставалось у Честера. Прошла уже по меньшей мере пара минут. Может, если он из труппы, ему позволят выиграть?

Валерия расстегнула молнию на его шортах.

– Ну здорово, – проворчала Ли. – Вам не стоит…

Валерия сунула руку в ширинку.

– … на это смотреть.

Реакция публики была смесью радости, тревоги и возбуждения. Среди неодобрительных криков, свиста и аплодисментов раздавались голоса: «Нет!», «Давай, давай!», «Вот так парень!», «Кто-то должен положить конец этому безобразию!» – и несколько предложений исключительно непристойного характера.

Но Валерия сделала вовсе не то, что большинство из нас от нее ожидали. Вместо этого она повернула руку вверх и сгребла в кулак штаны Честера: не только верхнюю часть ширинки, но и пояс шортов и пряжку ремня. После этого она оторвала его от земли.

Он завизжал, замахал руками и задергал ногами.

Одной рукой Валерия почти что подкинула его вверх. Только благодаря случайности (или долгим репетициям) его голова минула прутья решетки, проскочила в пространство между ними и высунулась сверху клетки. После чего он уперся в прутья плечами.

Отпустив руку, Валерия отскочила в сторону.

Честер пискнул и начал падать. Потом он неожиданно ухватился руками за прутья, подтянул себя обратно верх и заорал:

– Помогите!

Насколько я мог судить, никто не был особенно расстроен его положением. Многие, как я думаю, тоже подозревали, что он был подсадной уткой. А некоторые, особенно женщины, посчитали, что он получил как раз то, чего заслуживал.

Когда Валерия подняла обе руки и сдернула с Честера его бермуды, в толпе раздался нервный смех – и радостные крики. Под шортами на нем были свободные трусы-боксеры в красный горошек.

Этот парень определенно был подсадной уткой! Все его выкрутасы были всего лишь представлением.

Я почувствовал странную смесь облегчения и разочарования.

Не было ли все это всего лишь постановкой?

Скорее всего.

Потом Валерия сдернула с Честера и трусы. Теперь он был совершенно голым ниже талии.

Она стянула бермуды и трусы с его ног и закинула их в дальний конец клетки. Теперь Честер болтался в воздухе в одной рубашке-поло, носках и мокасинах. У него была тощая, бледная задница. Кроме этого, к ужасу и восторгу зрителей, у него был стояк.

Не имело значения, где кто сидел, потому что Честер так дергался и крутился, что все на скамьях имели счастье лицезреть его со всех сторон.

Я внезапно с особой отчетливостью понял, почему организаторы старались держать детей подальше от представления.

И мне стало неудобно, что я смотрю на это в то время, как Ли сидит рядом. И порадовался, что Слим с нами не пошла.