Когда Петру исполнился год, ему сделали деревянного коня на колесиках. Вырезал его из липы старец Ипполит, а затем коня обтянули жеребячьей шкурой…

Неизвестный художник конца XVII в. Портрет царицы Натальи Кирилловны

Хотя и предназначалась игрушка для годовалого ребенка, все снаряжение делалось как для настоящего скакуна. Деревянное седло обили войлоком и красным сафьяном, а упряжь в самых малых деталях копировала подлинную. Уздечку – все пряжки, наконечники и запряжники – сделали из серебра. А паперс – нагрудник – украсили серебряными запанами с изумрудами…

Если судить по записям «Выходов царей и великих князей», первое паломничество в Троице-Сергиевый монастырь Петр совершил в полуторагодовалом возрасте. Царский поезд с только что разрешившей от бремени царицей[78] двигался медленно и только 15 октября 1673 года прибыл к Троице.

В мае 1674 года на Вознесение Господне совершали паломничество в монастырь преподобного Саввы Сторожевского, и здесь и отпразднованы были именины двухлетнего царевича…

А вот в театре будущий император, как мы уже говорили, впервые побывал еще до своего рождения, и второй раз на представление «Артаксерксова действа» его водили осенью 1674 года, когда ему было уже два года…

Тогда снова «тешили великого государя немцы ж да люди боярина Артамона Сергеевича Матвеева: как Артаксеркс велел повесить Амана по царицыну челобитью и по Мардохеину научению».

Так проходило младенчество будущего русского императора…

В Оружейной палате Московского Кремля до сих пор хранится «потешная» карета, которую подарил Петру, когда ему исполнилось два года, Артамон Сергеевич Матвеев.

Чуть выше колеса большой кареты, от настоящего экипажа она отличалась только размерами. И лошади в эту карету тоже запрягались настоящие, только очень маленькие – особой «пигмейской» породы. Во время торжественных выездов эта карета занимала свое место в царском поезде.

Такими были первые игрушки ребенка, которому предстояло стать Петром Великим. И вроде бы ничем не отличались они от тех, которыми и положено играть царским детям…

Качель на веревках, обшитых червчатым бархатом… Цынбальца книжкой в сафьяновом алом переплете с золотым неводом и серебряными застежками… Потешная баба деревянная во всем наряде…

Но Петр рос, и очень быстро все эти цынбальцы, бабы и качели заменяются игрушками с явным милитаристским уклоном…

Когда просматриваешь описи приобретаемых для двухлетнего царевича игрушек, возникает ощущение, что читаешь описание небольшого арсенала.

20 июня 1674 года – куплено для царевича девять луков с жильной тетивой, «жильничков»…

14 июля – живописец Иван Безмин расписал красками для царевича пять маленьких знамен, а еще через день – шесть игрушечных барабанов…

Приобретались бердыши, копья, топоры, булавы… Как свидетельствует каталог «Юбилейной выставки в память державного основателя Санкт-Петербурга к 200-летнему юбилею Петербурга», в мае 1903 года в Летнем дворце были выставлены две пушки, подаренные, по преданию, еще царем Алексеем Михайловичем Петру для его потешных забав[79].

Случайно ли такое обилие военных игрушек у маленького Петра?

Конечно, нет. Шла изнурительная война с Турцией, недавно закончилась война с Польшей… О войне всё время говорили, о войне непрерывно думали.

И все-таки, как нам кажется, была и еще одна причина, по которой мать Петра – Наталья Кирилловна Нарышкина и ее мудрый Мардохей – Артамон Сергеевич Матвеев поощряли увлечение Петра военными игрушками.

Петр был третьим сыном у Алексея Михайловича. От первой жены, Марии Ильиничны Милославской, у царя остались дочери и два сына – Федор и Иван. Они и должны были унаследовать трон[80].

И хотя по закону о престолонаследии практически не оставалось у Петра шансов сделаться царем, Наталье Кирилловне трудно было смириться с такой участью сына. Поэтому-то, как могла, и поощряла она его увлечение оружием. Очень выгодно отличался ее подвижный и жизнерадостный первенец от болезненных пасынков – Федора и Ивана.

Юный Петр, разумеется, не понимал тайных расчетов матери и Артамона Сергеевича Матвеева, он просто с увлечением играл, не замечая, что детская игра уже начинает сливаться с будущей жизнью, с историей всей страны…

Петру не исполнилось и четырех лет, когда умер отец – царь Алексей Михайлович.

Умирая, Алексей Михайлович благословил на царство старшего сына, пятнадцатилетнего Федора.

Артамон Сергеевич Матвеев пытался склонить умирающего царя в пользу Петра и жестоко поплатился – все нажитые богатства отобрали у него, а самого верного Мардохея обвинили в чернокнижии и сослали. Вначале в Казань, а потом в Пустозерск, где от его челяди и узнал протопоп Аввакум подробности страшной кончины государя…

Для Нарышкиных опала Матвеева стала крахом всех надежд. Несбыточными становились их планы посадить на трон Петра.

Но сам малолетний Петр не осознавал и не мог осознавать, что его звезда, появившаяся вблизи Марса в ночь на 11 августа 1671 года, еще не разгоревшись, готова скатиться с небосклона.

Напротив, перебравшись с матерью в Преображенское, Петр вдруг почувствовал, что стесняющие его правила и запреты, принятые в воспитании наследников престола, начали слабеть и теперь он может пользоваться куда большей свободой, нежели раньше.

Воспитанница Артамона Матвеева Наталья Кирилловна, как отмечал С.Ф. Платонов, «вышла из такой среды (Матвеевы), которая, при отсутствии богословского воспитания, впитала в себя влияние западноевропейской культуры». Поэтому после смерти Алексея Михайловича она и не захотела отдать сына монахам, а призвала в учителя Петру своего близкого человека, подьячего Челобитного приказа Никиту Моисеевича Зотова[81].