соответствует германским Siegfried, Meinfried и т. п. Форма Владимир, кроме болгар и сербов, известна у чехов: „Wladimir dux de Holomucz cumfratre suo Brecizlao“ (Boczek, I. 309 ad ann. 1183); о городе или местечке Wladimierz Моравии упоминается под 1204 г. (ibid, IL 23). Один из девяти аманатов, врученных польским Премыслом поморскому Святополку в 1256 г., именовался Владимиром: „Wladimirus, filius Prandothe“ (Archid. Gnezn. ap. Sommersb. II. 88). Владимиром (Woldemarus) назывался также один из сыновей оботритского герцога Прибыслава — Генриха (Helmold. I. Cap. XXIX)»[548].

До нас дошло замечание Титмара Мерзебургского относительно значения имени киевского князя Владимира — деда Мономаха, которое, казалось бы, совершенно не оставляет возможности для произвольных толкований. Известный хронист, неприязненно относившийся к князю Владимиру, так отозвался о нем в своем труде: «Продолжу рассказ и коснусь несправедливости, содеянной королем Руси Владимиром… Имя названного короля не по праву толкуют как власть мира, ибо не тот вечно непостоянный мир зовется истинным, который царит меж нечестивыми…»[549].

Итак, Титмар Мерзебургский даёт нам точную этимологию имени Владимир, вполне понятную ему и его современникам. Но современный норманизм, используя разночтение в написании второй основы имени — мир/-мер, пытается, ступая след в след за Байером, подвергать сомнению или просто отрицать сведения такого серьезного информатора, как Титмар Мерзебургский, если эти сведения мешают норманистской догме.

Вот, например, рассуждение из приводимой выше монографии Литвиной и Успенского: «Разницу между исторической этимологией и той „народной этимологией“ имени, которая актуальна для родичей ребенка в момент имянаречения, можно продемонстрировать на примере имени Володимъръ. Епископ Титмар Мерзебургский (ум. 1018) приводит этимологию нескольких славянских имен и, в частности, в качестве общераспространенной — трактовку имени Wlodimirus как „власть мира“ (Назаренко 1999. С. 319). При этом Титмар говорит о разделении власти сиюминутной и вечной, о мире (покое) истинном и ложном. Между тем, как уже неоднократно отмечалось исследователями, основа — тег, присутствующая в имени Володимъръ, вероятнее всего, восходит не к славянскому «мир, покой», а к древнегерманскому mer «слава» (см. Schmidt 1957. S. 77; Milewski 1969. S. 210; Hertel 1980. S. 114–115; Назаренко 1999. С. 319 и примеч. 22). Однако высказывание Титмара отнюдь не лишено для нас актуальности, так как демонстрирует, что современниками Владимира Святого конечная основа его имени воспринималась как семантически прозрачная и наделялась семантикой, связанной с собственно русской лексемой «мир, покой». Не исключено при этом, что mer в таких именах, как Володимер или Казимир, могло ассоциироваться и с русской лексемой „мера“, причем одна связь вовсе не исключала другую. Истинное же происхождение этой реликтовой основы, с большой вероятностью, было попросту неизвестно жителям Руси на рубеже Х-ХІ вв. Показательно, что в столь аутентичном источнике, как надписи на монетах Владимира Святого, мы обнаруживаем исключительно написание „Владимир“ (см. Сотникова, Спасский 1983. С. 115–180)»[550].

Хороший аргумент — «Владимир» на монетах Владимира Святого. Но и в ПВЛ, помимо «Поучения» Владимира Мономаха, имеется много примеров написания имени в обоих вариантах, как на это обращает внимание В. В. Фомин в книге «Голый конунг. Норманизм как диагноз»: «Приде Володимир с варяги Ноутороду…», и тут же несколько раз «Володимер» (980); «заратишася вятичи, и иде на нь Володимир…» (982); «Володимир заложи град Белъгород…» (991); «иде Володимир на хорваты» (затем только «Володимер», 992); «…придоша печенези к Василеву, и Володимир с малою дружиною изыде противу…» (дальше «Володимер», 996)[551].

Однако стремление норманистов доказать неславянское происхождение имени Владимир источниками не вразумить. Вот какие рассуждения встречаем у Клейна: «Известно, что личные имена, издавна живущие в русском народе, в большинстве заимствованы, как и имена остальных европейцев, из нескольких источников… Владимир тоже звучит по-русски, но, очевидно, это „народная этимология“, т. е. подлаживание к русским корням чуждого имени, видимо, германского (а по более глубокому происхождению — кельтского) Вольдемар. Ведь древнерусское звучание — „Володимер“, а не „Володимир“. Лишь очень немного имен исконно восточнославянского происхождения живут у нас по сей день»[552].

И на какие только ухищрения не пускается норманистская утопия для сохранения исходно рудбекианистской фантазии о скандинавском происхождении всех древнерусских летописных имен: пусть хоть вторая часть в имени Владимир будет «германской». На мой взгляд, совершенно очевидно, что Титмар говорит о мире земном — человеческой обители, и властью над этим миром отмечено имя Владимир. При этом хронист подчеркивает, что этот мир принадлежит нечестивым, т. е. язычникам. Таким образом, оба компонента имени Владимир легко истолковываются из русского языка.

Но норманистские исследования древнерусского именослова исходят из примата всего германского относительно всего славянского. Отсюда и непонимание того, как функционировал древнерусский княжеский именослов. Если германцы обменивались именами только с германцами, как можно понять из рассуждений Литвиной и Успенского, то логично и недоумение этих авторов: «Как же в древнерусский княжеский именослов могли попасть имена Святослава или Владимира?». Но логичен ли схоластический подход этих авторов к именословам и их разделение на гомогенно чистые германские и гомогенно чистые славянские? Впрочем, вопрос о славянских именословах совершенно праздный в системе норманистских рассуждений. Таковые вряд ли имеются, если вспомнить приведенное ранее высказывание Клейна: большинство древнерусских имен — германские, а если уж совсем глубоко копнуть, то кельтские.

Выше я приводила слова А. А. Клёсова, основанные на результатах его исследований в области ДНК-генеалогии, которые показывают, что «кельтское» и «германское» шло на запад с Русской равнины, освоенной древними русами (Z280) и ариями (ветвь R1a — Z93) в III–II тыс. до н. э. После ухода ариев на восток примерно 4500 лет назад древние русы продолжали осваивать Русскую равнину по всему ее ареалу. Одновременно шел процесс образования новых славянских ветвей от носителей гаплогруппы R1a. Так 4200 лет назад образовалась славянская ветвь R1a — М458, которая образует западно-славянскую и центрально-европейскую ветви. Она выделилась после ухода ариев, поэтому в миграциях на восток ее носители не участвовали, но распространились как в Восточной Европе, так и в западной Европе. Многие русские, украинцы и белорусы являются ее носителями. Большинство поляков входят в М458. Этот субклад доминирует у западных славян, а также является принципиальной минорной ветвью у этнических немцев, т. е. по всему южнобалтийскому побережью[553].

Эти данные ДНК-генеалогии хорошо согласуются и с динамикой распространения теонимов и антропонимов, которые рассматриваются в данной работе. Анализ имен с основой на свят-/свет-, предпринятый в предыдущей главе, показывает глубину корней древнерусского именослова. Имя былинного богатыря