— У нас это лучший номер, ты уж не обессудь, поживи! — бросил Юй Ичи.

— Неплохо, — парировал Мо Янь. — Я бывший солдат, могу жить где угодно.

— Городские власти сначала хотели поселить тебя в гостевом доме горкома, — вставил Ли Идоу, — но там все хорошие номера зарезервированы для иностранных гостей и соотечественников из Гонконга, Макао и Тайваня — участников первого ежегодного фестиваля Обезьяньего вина.

— Лучше уж здесь. С чиновниками не хочется дела иметь, — заявил Мо Янь.

— Я знал, что наставник предпочитает покой и довольствуется малым, — снова встрял Ли Идоу.

— Как может человек, написавший «Красный гаолян», предпочитать покой и довольствоваться малым? — ухмыльнулся Юй Ичи. — Ты, паршивец, всего два дня в отделе пропаганды, а уже подхалимом заделался.

— Своим язвительным языком главный управляющий Юй известен на весь Цзюго, — смущенно заявил Ли Идоу. — Вы, наставник, не обращайте внимания.

— Ничего страшного, — уверил его Мо Янь. — У меня тоже язычок будь здоров.

— Да, забыл сказать вам, наставник, меня в прошлом месяце перевели на работу в комитет пропаганды горкома, — сообщил Ли Идоу. — Занимаюсь информационной работой.

— А как же твоя докторская? — удивился Мо Янь. — Закончил?

— Докторская подождет. Мне больше по душе работа со словом, сводки новостей ближе к литературному творчеству.

— Ну и славно, — согласился Мо Янь.

— Сестричка Ма, приготовь Мо Яню горячую ванну, — распорядился Юй Ичи. — Пусть помоется как следует, чтобы от него не несло такой кислятиной.

Очкастенькая согласно хмыкнула и направилась в ванную. Вскоре оттуда донесся плеск воды.

Юй Ичи открыл дверцу винного бара с несколькими десятками бутылок и повернулся к Мо Яню:

— Что пить будем?

— Ну вы придумали, — возразил Мо Янь. — Три часа ночи — какое пить.

— Что значит — «придумали»? — не отставал Юй Ичи. — Пить вино — наипервейшая обязанность всякого приезжающего в Цзюго.

— Я лучше чаю, — упорствовал Мо Янь.

— Нет в Цзюго никакого чая, — стоял на своем Юй Ичи. — У нас вместо этого вино.

— В чужой монастырь со своим уставом не ездят, учитель, — снова встрял Ли Идоу. — Как говорится, приехал в деревню, веди себя попроще!

— Ну ладно, ладно! — сдался Мо Янь.

— Иди выбирай сам какое, — предложил Юй Ичи.

Мо Янь подошел к бару. От одного взгляда на все эти отборные вина с яркими этикетками даже голова закружилась.

— Слышал, ты многим фору дашь по части выпивки? — подначил Юй Ичи.

— Вообще-то я пить не горазд да и в винах разбираюсь слабо, — признался Мо Янь.

— Да будет скромничать, болтун! — бросил Юй Ичи. — Я же читал все твои письма к Ли Идоу.

Мо Янь бросил на кандидата виноведения недовольный взгляд.

— Главный управляющий Юй свой в доску, — поспешно пробормотал тот. — Абсолютно ничего страшного.

Юй Ичи выбрал бутылку «Люй и чун де»:

— Ты только что с поезда, выпьем, пожалуй, чего-нибудь не очень крепкого!

— «Люй и чун де» — прекрасный выбор, — одобрил Ли Идоу. — Одно из творений моего тестя. Основу вина составляет продукт перегонки чистой золотистой фасоли, добавляется больше десятка ароматных лекарственных трав высокой ценности. Пьешь и словно слышишь деву из классики, играющую на кунхоу.[208] Это вино исполнено глубокого художественного смысла, заставляет задуматься о делах давно минувших дней.

— Брось ты свои приемчики, жулик, — обрезал его Юй Ичи. — Не надо нам, как говорится, всучивать пластыри из собачьей шкуры.

— Меня поэтому и перевели в отдел пропаганды, — не унимался Ли Идоу. — И еще для нужд пропаганды на фестивале Обезьяньего вина. Я ведь как-никак кандидат наук.

— Без пяти минут кандидат, — не преминул задеть его Юй Ичи.

Достав из бара три хрустальные рюмки, он наполнил их «Люй и чун де». Вино в рюмках отливало будоражаще зеленым.

Перед поездкой в Цзюго Мо Янь перелистал несколько специальных книг по вину и кое-какие правила оценки знал. Взяв рюмку, он сначала коснулся ее носом и понюхал, потом помахал ладонью, чтобы разогнать заполнивший ноздри аромат, затем снова поднес рюмку к носу, глубоко вдохнул и задержал дыхание, зажмурившись и сделав вид, что погружен в глубокое раздумье. Прошло довольно много времени, прежде чем он открыл глаза и заявил:

— Действительно неплохая штука: чувствуется налет древности, элегантность и величие. Да, вещь неплохая.

— А ты, паршивец, на самом деле кое в чем разбираешься, — восхитился Юй Ичи.

— У наставника Мо Яня прирожденный талант к вину, — вставил Ли Идоу.

Довольный Мо Янь расплылся в улыбке. В этот момент вернулась девушка в очках:

— Ванна готова, главный управляющий.

— Ну, выпьем. — Юй Ичи чокнулся с Мо Янем. — Примешь ванну, потом отдохнешь чуток. Пару часов еще можешь поспать, завтрак в семь, пошлю за тобой одну из этих красоток.

Осушив рюмку, он постучал Ли Идоу по коленке:

— Пошли, кандидат.

— Можете устроиться здесь, — предложил Мо Янь. — Потеснимся.

— По здешним правилам мужчинам спать в одном номере не позволяется, — подмигнул Юй Ичи.

Ли Идоу хотел было что-то ляпнуть, но Юй Ичи подтолкнул его к двери:

— Шагай давай!

Я в это время выбрался из раковины Мо Яня, зевнул, сплюнул, снял туфли и носки. Тут в дверь негромко постучали. Я поспешно натянул спущенные было брюки, привел в порядок рубашку и пошел открывать. Мимо прошмыгнула очкастенькая Ма.

Она улыбалась во весь рот, сонливости в глазах как не бывало. Кровь взыграла в жилах Мо Яня, но он с самым серьезным видом осведомился:

— В чем дело?

— Главный управляющий велел налить в ванну немного «Люй и чун де».

— Налить в ванну вина?

— Это изобретение нашего главного управляющего. По его словам, использование вина при мытье очень полезно для здоровья, вино убивает вирусы и бактерии, расслабляет мышцы и стимулирует кровообращение.

— Ну да, чему тут удивляться, — вздохнул Мо Янь. — Цзюго, Страна вина.