кругозор отличался от ее, по-своему видел границы и оценивал стоимость земельного участка, что требовало участия землемера. Со своей стороны мать не возражала, так как надеялась, что сосед будет придерживаться их устной договоренности. Зная, что она не умела ни читать, ни писать, Тай вызвался помочь с бюрократическими мелочами сделки. И мать позволила Таю взять все в свои руки и не обращала внимания на письменные формулировки. Она не знала, что землемер измерял всю землю, которой она владела – 1 нган и пятьдесят квадратных ва, – и оценил ее всю в сумму чуть больше четырехсот тысяч батов. Мать подписала бумаги, уверенная, что Тай руководствуется их устной договоренностью. Через несколько лет документ, который она подписала, был использован против ее интересов: согласно договору, она продала Таю земли на 230 тысяч батов, – то есть ровно половину своего участка, – о чем совершенно не ведала.

Они вдвоем пошли в земельный департамент официально оформить сделку. Она и не подозревала, что у Тая был другой план, и все сделала так, как от нее там потребовали. Она боялась, что будет выглядеть дурой, если начнет задавать вопросы или выкажет какое-то сомнение по поводу подписываемых бумаг. Его мать даже не осмелилась бы поспорить с государственными чиновниками; в ее мире бюрократическая система и ее работники занимали священное положение в иерархии власти и справедливости. Тай, стоя с ней рядом, настоятельно советовал его матери подписать документы, и она сочла, что он действовал из лучших побуждений, как любой добропорядочный сосед. Утром того же дня ее старший сын накричал на нее на глазах у всех, и из-за него она потеряла лицо. И теперь она ощущала необходимость восстановить свою репутацию и доказать всем, что ее слова чего-то стоят, поэтому она и убедила Читчая продать свою долю земли вместе с ее долей.

Его мать не имела ни малейшего понятия, что означают эти официальные термины в документах о продаже земли. Для нее это был неудобоваримый, невнятный язык бюрократии! И пусть его мать не поинтересовалась, что написано в бумагах, которые она подписала, она ведь сочла, что они были лишь подкреплением ее устной договоренности с Таем: о продаже участка земли от обочины шоссе до дерева моринга за двести тридцать тысяч батов. Когда же чиновница земельного управления сообщила ей, что продажи только ее доли земли будет недостаточно, мать немного сконфузилась. Чиновница пустилась в более подробные объяснения: чтобы получить эти двести тридцать тысяч батов, ей придется продать больше земли. Но и тогда мать не вполне поняла, что имела в виду чиновница, и недолго думая, уговорила Читчая продать свою долю, чтобы получить искомые двести тридцать тысяч. Она полагала, что участок можно продать за любую цену, какую захочешь. Но она не знала, что до проведения сделки Тай попросил кого-то в управлении сделать переоценку ее земельного участка. И тот сказал Таю, что вся ее земля стоила четыреста тридцать тысяч. Было совершенно ясно, что его мать и Тай имели в виду совершенно разные вещи, договорившись каждый о своем. И по своему неведению она подписала документ о продаже земли. Отчасти потому, что она оробела перед чиновницей земельного управления, которая даже не пыталась скрыть своего раздражения и желания поскорее завершить сделку и перейти к следующему просителю в очереди. Так что в итоге его мать подписала все бумаги и велела Читчаю сделать то же самое.

Оглядываясь сегодня назад, он понимает, что с того самого дня Тай начал меняться.

* * *

Пока Тай строил гараж, он велел матери больше не выращивать овощи на земле между их участками. Кроме того, он попросил ее убрать деревянные подпорки из-под саманеи, и очень скоро он установил там забор с колючей проволокой, недвусмысленно отметив четкую границу между их землевладениями. По мере того как холодность и отчужденность Тая становилась все более явной, мать начала постоянно жаловаться Таю на шум из его гаража. Гараж и автомастерская были открыты день и ночь и раздражали ее, и она требовала от него что-нибудь предпринять. Но Тай попросту игнорировал ее жалобы. Хуже того, он начал грубо огрызаться и бросать ей в лицо оскорбительные слова. Он вспомнил, как мать пересказывала ему по телефону все то, что Тай ей наговорил. И еще она упомянула, что Майтри был зол на Тая и что они как-то раз чуть ли не драку затеяли. Она боялась, что однажды Майтри нападет на Тая, потому что ее младший сын мог уладить любой конфликт единственным способом – пустив в ход кулаки.

Была ли алчность Тая единственной причиной, приведшей к таким последствиям? Или он искренне полагал, что престарелая соседка пыталась его обмануть? Тай часто говорил соседям, жившим в тех краях, что она эгоистка и что она больше всего в жизни обожает деньги. Он даже заявил ей, что с самого начала знал: она заломила несусветную цену за землю, которую он хотел у нее купить. По его словам, запросить двести тридцать тысяч батов за клочок земли было просто немыслимо. Вполне возможно, что именно с той поры Тай и заимел зуб против его матери.

* * *

Ему же, со своей стороны, чтобы понять смысл конфликта между его матерью и Таем, надо было сложить все те фрагменты информации, которые мать сообщала в телефонных разговорах. Приехав в родной город, он первым делом отправился к Таю в гараж, чтобы попробовать найти решение проблемы и урегулировать возникший между Таем и его матерью конфликт. Но Тай не выказал никакого интереса к переговорам. Ничто не могло пошатнуть его решимость претендовать на владение половиной первоначального участка. Он отправился в эту поездку в надежде помочь матери уладить разногласия с Таем, но после встречи ему стало совершенно очевидно, что Тай не намерен отступать. И все же он упрямо старался добраться до сути и причин конфликта.

Тай обвинял его мать в бесчестности, заявив, что он-то полностью доверял ей все время. Он сказал, что она продала ему 50 квадратных ва своей земли, расположенной прямо около канала, за двести тридцать тысяч батов. Однако когда он позднее попросил кого-то в муниципалитете разметить границу участка, который он купил, то обнаружил, что земля смылась водами, текущими прямехонько в землевладение его матери. Тай был твердо уверен: ей было выгодно, что канал вызвал эрозию почвы на его участке и увеличивал площадь ее участка. Поэтому он пошел к ней и попросил компенсировать ему землю, которую смыло водами.

В ответ она сухо сказала ему, что больше не даст ему ни клочка своей земли сверх